И пока барон с графиней отвозили детей в ближайший крупный город, нам предстояло разобраться с последней бандой. За это время разведчики внимательно изучили ее и снова удивили нас своим рассказом. Как оказалось, эта банда больше походила не на банду в классическом понимании этого слова, а скоре на кадетский корпус. Во главе этого образования стоял опытный зрелый вояка, чем-то похожий на нашего Краста.
В качестве свежего «мяса» он себе заказывал исключительно мальчиков. Девчонок он презирал или же просто не знал, как с ними обращаться. В его «корпусе» был очень жесткий порядок и палочная дисциплина, настоящая муштра. Главарь своим рабам постоянно твердил, что вырастит из них настоящих воинов. При этом поиск добычи в опасных зонах он мальчикам преподносил как необходимость обеспечивать свое содержание самостоятельно.
Все мальчики, оказываясь в этом «корпусе», становились курсантами. Старшаков в этой банде назывались сержантами. Ими становились мальчишки, сумевшие выжить в Проклятых горах и заслужить за несколько лет право командовать курсантами и не лазить самим в опасные зоны. Повзрослевшие сержанты становились лейтенантами. И совсем уже зрелые выходцы этого «корпуса», которым перевалило за тридцать, стали капитанами, заместителями командира. Таких в банде было двое. Всего же взрослых бойцов в банде насчитывалось десять: командир, два капитана и семь лейтенантов. Однако следовало серьезно относиться и к сержантам, так как эти подростки за несколько лет нахождения в «корпусе» научились неплохо обращаться с оружием. Таких имелось шестеро в возрасте от 15 до 18 лет. Курсантов насчитывалось около двух с половиной десятков. Но были в банде и «гражданские» — четыре рабыни, обслуживающие офицеров.
Размер банды вроде бы оказался небольшим, но напрягала отменная дисциплина и хорошая выучка в плане боевых навыков. Единственное слабое место наблюдалось у этих бойцов — полное отсутствие боевого опыта. К тому же неизвестно было, что можно ожидать от курсантов. С одной стороны, они подневольные дети, как и в других бандах, но будут ли они безучастно смотреть на происходящее во время штурма, как это происходило в других поселках, или же бросятся на наших бойцов в едином строю с бандитами-офицерами? Их же не просто заставляли работать — им и мозги промывали солдафонской бредятиной!
Краст решил провести штурм днем, когда почти все курсанты во главе с сержантами уходили на поиски добычи, а в казарме оставался только наряд — сержант и два курсанта, занимавшиеся наведением порядка в помещении. Офицеры в банде вели круглосуточное дежурство в поселке и на переходе, а также патрулирование своего района. Естественно, в задачи офицеров входило и взаимодействие с внешним миром, так как командир от этого уже давно отошел. Складывалось впечатление, что главарь банды совершенно не мог вписаться в мирную жизнь гражданского общества и нашел для себя такую форму отшельничества.
По плану Краста отдельные группы отряда должны были обезвредить патруль и дежурный пост на переходе, после чего штурмом взять поселок. Когда со взрослыми наши бойцы разберутся, оставалось встретить возвращающихся с поисковых работ курсантов с сержантами. Расчет был построен на том, что наши бойцы намного более умелые и опытные по сравнению с так называемыми офицерами банды, к тому же мы надеялись на фактор неожиданности. Эта банда хоть и имитировала военизированный образ жизни, но никогда и ни с кем не воевала, если, конечно, не считать редкие стычки с соседней бандой. Поэтому, как мы предполагали, все члены банды могли формально относиться ко всей этой армейской театральщине, считая ее бзиком командира.
Я, естественно, в этом штурме участия не принимал и даже не наблюдал со стороны. Когда же все закончилось, Краст буркнул нам, что никаких затруднений при проведение операции его бойцы не испытали. А сами мужики потом рассказывали, что все эти «офицеры» скорее испытывали изумление и оторопь, когда наши на них нападали, чем пытались сопротивляться. Вот что значит отсутствие боевого опыта! В итоге взрослых удалось повязать без единой царапины и у нас, и у них. И даже командир не стал дергаться, когда в его кабинет ворвались несколько наших и наставили на него свои острые железки. Он только разглядывал их с недоумением и лишь через минуту долгой паузы сумел выдавить из себя: «Вы кто⁈»