Пока я разбирался со своим (да, в этой ситуации наверное уже правильнее говорить «своим» а не «нашим», так как пацана я совсем не чувствовал) оружием, снаружи стали доноситься какие-то крики. Явно там шел яростный спор на повышенных тонах. Я быстренько приладил на себя портупею, прицепил на нее шпагу и топорик. Повесил за спину колчан, схватил в левую руку лук, а в правую пику. Я снова вооружен и очень опасен!
Выскочив в сени, я приоткрыл наружную дверь и выглянул из-за нее. Вся четверка выживших обитателей поселка стояла в центре его и выясняла отношения. Один из двух мальчишек держал перед собой приличных размеров меч и использовал его для оживленной жестикуляции, подкрепляя ею свой громкий ор. В данный момент он кричал на девочку, показывая ей мечом, который ему приходилось держать двумя руками, на одну из хижин.
— Ты, сучка, теперь моя наложница и будешь жить со мной в этом доме. Я теперь главный в этом поселке.
Девочка же выставила перед собой мой кинжал, направляя его острием в лицо своего оппонента, а свободной рукой свернула ему кукиш и яростно прокричала ему в ответ:
— Накась-выкуси! Тоже мне, рабовладелец грёбаный нашелся!! Хрен тебе в задницу, а не мое тело.
«Ну надо же — кукиш и в этом мире имеет хождение!» — подумал я, усмехнувшись. В этот момент женщина сказала козлу с мечом успокаивающим и увещевающим тоном:
— Грок, что ты себе возомнил. Не говори глупости!
Борзый крикун повернулся к ней и со злобой проорал:
— А ты, рабыня, заткнись и иди жрать мне готовь. Да не вздумай меня опять дерьмом пичкать, а то и тебя оприходую, не посмотрю, что старая.
Тут уже робко подал голос другой мальчишка:
— Грок, ты что, совсем с катушек слетел⁈ Не ори на Тому, она же…
Крикун мальчишке презрительно сказал, словно выплюнул:
— Заткнись, ничтожество — я тебе слово не давал!
Вот в таком ключе и продолжался этот спор по кругу, пока я осторожно подкрадывался к ним поближе позади двух домов, стоявших достаточно близко друг к другу, чтобы не создавать между собой промежуток, через который меня можно было заметить. Что касается содержания дискуссии между местными, то для меня все было ясно — мечника надо валить, так как он был слишком опасен. И не только для меня, но и для всех присутствующих, к которым у меня уже начала формироваться симпатия. За исключением Томы — к ней я чувствовал настоящую любовь, и говорило это мне о том, что Миля в нашей голове по-прежнему был рядом со мной.
Ругань между Гроком и девчонкой стояла такая, что мое шуршание унтами по мягкому снегу никто не слышал. В итоге я вышел из-за второго дома точно за спину Томе, закрывающей меня своим телом от Грока. Сбоку в полуметре спиной ко мне стояла девчонка, а второй мальчишка, его кажется Тома назвала Никусом, для меня оказался скрыт углом дома. Я прислонил пику к стене дома, взял лук, наложил стрелу и подумал, что если я сделаю еще пару шагов вперед за спину к женщине, то, стреляя между ней и девочкой, вряд ли зацеплю их. Но в этом был риск — я мог спалиться, делая лишние движения. В итоге я решил поступить проще: натянув лук, я сделал шаг в сторону так, чтобы мечник показался между женщиной и девочкой, и одновременно с этим громко крикнул:
— Прочь!!!
Дамы, словно ужаленные, отпрыгнули каждая в свою сторону и открыли мне тем самым сектор стрельбы. Я именно этого ждал от прекрасного пола, поэтому мгновенно щелкнул тетивой, отправляя стрелу в Грока, застывшего с ошалелым лицом передо мной метрах в пяти. Уже в то время такая дистанция для меня была плёвой, поэтому неудивительно, что попал я точно в сердце.
После того, как несостоявшийся новый рабовладелец рухнул лицом в снег, я вышел вперед, дружелюбно улыбнулся всем и помахал рукой:
— Всем привет! А вот и я, не ждали?
Блин!!! И вот тут до меня дошло — все время эта компания говорила на чистейшем РУССКОМ ЯЗЫКЕ! Как я снова не грохнулся в этот момент в обморок, не понимаю. Вот был бы прикол, если бы мы с Милей снова поменялись местами и, очнувшись, он бы начал бэкать и мэкать!
Подойдя к убитому, я перевернул его лицом кверху и выругался: