Совершенно не понимаю, что стало причиной моего переноса сюда, в этот мир, в тело маленького мальчика. В своем мире я вечером лег спать, а проснулся уже в голове Мили. Полтора года я пробыл в голове пацана простым беспомощным наблюдателем. С Милей мне общаться не удавалось, лишь последние 8–9 месяцев я постепенно научился подсказывать мальчику те или иные полезные вещи. Например, научил его пользоваться оружием. Кстати, а когда Миля замочил бандитов, вчера или сегодня?
— Вчера, — быстро ответила Цари.
— Ого! Долго я провалялся, — удивился я. — Так вот, после вчерашней бойни мы с Милей словили жестокий отходняк от горячки боя и оба отрубились. А сегодня я очнулся и понял, что контроль над телом перешел ко мне. После того, как мне удалось убить Грока, я чуть-чуть пообщался с Милей, почувствовав его эмоции к тебе, Тома, и поняв, что он тоже в сознании. Я его спросил, согласен ли он с тем, что контроль над телом перешел ко мне. Он вроде бы ответил мне, что не возражает. Допускаю, что он очень сильно устал от такой жизни и хочет какое-то время отдохнуть, побыв пассивным наблюдателем.
Сразу вас предупреждаю, что совершенно ничего не знаю ни о вашем мире, ни о том, кто вы такие, кто такой Миля, кто такие эти уроды, которых Миля вчера убил, как вы все здесь оказались и чем все местные здесь занимаются. Я очень хотел бы услышать от вас самый обстоятельный рассказ обо всём, что только вы можете мне поведать. Естественно, говоря «обо всём», я имею в виду всё, что как-то будет определять мою дальнейшую жизнь. На ваше сокровенное я при этом не претендую.
Если хотите что-то уточнить — не стесняйтесь, спрашивайте. Но сейчас я бы предпочел послушать вас. Так что я весь внимание!
Когда я закончил говорить, то понял, что так могу остаться вообще без обеда, поскольку Тома присела на лавку и сидела как истукан. Я обратился к ребятам:
— Цари, Ник, давайте дадим Томе возможность переварить все это и возьмем готовку на себя. Ну и в процессе этих хлопот рассказывайте потихоньку. Начните с простого: что это за мир, кто вы такие, что это за место, чем вы тут занимаетесь, кто эти уроды, которых Миля убил.
Цари спохватилась и заявила:
— Сидите, я сама справлюсь. Ник, рассказывай ты.
Ник начал рассказ, а я заставил Тому пересесть с краешка скамьи поудобнее за стол, сам сел рядом с ней и прижался к женскому боку, приобняв Тому и поглаживая ее по спине. Она немного отмерла, обняла меня в ответ и начала гладить меня по голове, изредка вытирая слезы, обильно текущие у нее по щекам. Понятно, что Тома гладила по голове не меня, а Милю, но и мне было приятно. За полтора года я так истосковался по человеческому теплу и нежности, что и сам впитывал ласку Томы как губка. Надеюсь, я Милю не обделил тем самым.
Так мы и провели весь оставшийся день, плавно перешедший в вечер, а обед незаметно превратился в ужин. Я слушал рассказ всех троих и оплывал от лютого ужаса. В фикшене в подобной ситуации главному герою принято шептать себе под нос: «Вот это я попал!» Но поверьте мне — это слишком мягко сказано! За такое попадалово главные герои должны писателей-фантастов подвешивать за яйца!
Поздно вечером встал вопрос — кто где будет спать? Тома категорически не желала отпускать от себя Милю. Она, кстати, решительно заявила, что я всегда для нее останусь Милей, хоть она и понимает, что разговаривает не с мальчиком, а с другим парнем. Я не стал возражать — для Томы я готов был сделать любое исключение, узнав, какое место она занимала в жизни мальчика. Для себя я решил немного подыграть женщине, начав ее называть бабой Томой, что выглядело более адекватным для окружающих.
Так вот, получалось, что в доме с Томой должны были спать я и Цари. Однако Ника аж передергивало от мысли возвращаться на ночь в холодную хижину. Можно было устроить ночевку в доме бандитов, но пока печь растопишь, пока дом прогреешь… В итоге, Цари ушла ночевать в комнату к Томе, а мы с Ником завалились спать на полу под столом возле печки. Заодно и дрова подбрасывать было удобно.
Глава 7
Умник Киррэт
Найти клад и перепрятать
Глава 7. Умник Киррэт.
На следующий день за завтраком я остро поставил вопрос:
— Мои дорогие, надеюсь вы понимаете, что мы с вами теперь повязаны на всю оставшуюся жизнь. Ну или хотя бы на ближайшие годы, — снизил я пафос. — Я доверил вам свою тайну и очень не хотел бы, чтобы о ней узнал весь белый свет. Для меня это прямая дорога в рабство. Вы трое являетесь бывшими рабами и, я уверен, очень не хотите обрести себе нового рабовладельца. Нам четверым теперь надо изо всех сил держаться вместе, чтобы вырваться из этой задницы и наладить новую свободную жизнь. И лучше всего, если мы будем на равнине помалкивать о том, через что здесь, в Проклятых горах, пришлось пройти Цари и Томе. Посторонним людям об этом знать совсем не обязательно. Поэтому у нас сейчас три задачи на будущую жизнь. Первая, надо как-то вырваться из этих гор на равнину. Вторая, наладить нормальную жизнь. И третья, хранить тайны друг друга. Кстати, надеюсь, вы понимаете, что мое настоящее имя лучше вообще никогда не произносить. Даже наедине со мной — мало ли, вдруг кто-то подслушивает! Все понимают это? Все согласны работать над этими задачами?