— Как он выглядел?
— О, такой маленький крысенок. Волосы песочного цвета и очень плавные манеры. Не такой высокий, как ваша светлость, и если я правильно помню, он был немного… не уродлив, а я назвал бы его искривленным. Кажется, одно плечо у него было немного выше другого. Ничего особенного, но он произвел на меня такое впечатление. Нет, он не был увечным и выглядел вполне подвижным и быстрым в своих движениях. Отвратительный маленький чертенок с тусклыми глазами и песочного цвета ресницами, извините меня. Очень ухоженные руки — я обратил на это внимание, поскольку, когда человек просит работу в заведении такого рода, как мое, первым делом я смотрю на них. Грязные и обкусанные ногти, например, и он не задержится и на секунду. Дайте-ка я вспомню. О, да, он прекрасно говорил. Как джентльмен, очень изысканный и спокойный. Наши клиенты — иногда довольно неотесанные и не могли не обратить на его речь внимания.
— Говорил ли этот человек что-нибудь о том, где он работал раньше?
— Этого я не помню. Мне показалось, что он был без работы все время, и я не очень стремился вдаваться в подробности. Он сказал, что имел собственное дело. Многие из них так говорят — хотят, чтобы ты поверил, что у них есть собственное заведение на Бонд-стрит, и они потеряли деньги от беспрецедентной неудачи. Вам, надеюсь, известен этот сорт людей, мой лорд. Но я не уделяю много внимания такому человеку и не хочу видеть его.
— Наверное, он назвал свое имя?
— Конечно, надо подумать, но будь я проклят, если помню его. Генри! Помнишь, трусливый маленький рыжеватый парень, что приходил сюда на другой день? Как его звали? Человек, купивший у меня бритву?
Генри, молодой человек с хохолком, как у петушка, по-видимому, он снимал комнату у своего хозяина, отложил в сторону воскресную газету, которую, он делал вид, что читает.
— Ну, сейчас я уже не помню, мистер Мерривезер, — проговорил он. — Какое-то обычное имя. Браун, что ли? По-моему, Браун.
— Нет, не Браун, — возразил м-р Мерривезер, — его лицо внезапно просветлело. — Оно было Брайт, вот каким оно было. Ты не помнишь, как я тогда сказал, что он ничего не знает, вплоть до своего имени, когда выяснилось, как он точит бритвы?
— Верно, — согласился Генри. — Конечно, Брайт. А что с ним случилось? У него неприятности?
— Не удивлюсь, если они будут, — ответил Уимси.
— Полиция? — предположил Генри с сияющими глазами.
— Ну, Генри, — проговорил мистер Мерривезер. — Стал бы милорд искать его здесь, если бы был полицейским? Удивляюсь тебе. Ты никогда не преуспеешь в своей профессии, если не будешь лучше соображать.
Генри покраснел.
— Я не полицейский, — сказал Уимси, — но меня не удивило бы, если бы полиция захотела арестовать мистера Брайта в ближайшие дни. Если вы случайно снова встретите мистера Брайта, дайте мне знать в любое время. Сейчас я остановился в Уилверкомбе — в Беллевью — но в случае, если меня там не окажется, меня всегда можно найти по этому адресу.
Он протянул карточку, поблагодарил мистера Мерривезера и Генри и довольный ушел. Он чувствовал, что продвинулся вперед. Безусловно, не может быть двух белых бритв Эндикотта, с которыми одинаково плохо обращались и с одинаковой трещиной на рукоятке слоновой кости. Конечно, он напал на правильный след этой бритвы, а если это так…
Отлично, теперь надо только разыскать мистера Брайта. Бродячего парикмахера с рыжеватыми волосами и искривленным плечом найти будет не очень сложно. Но нельзя исключить тот факт, что мистер Брайт только представлялся парикмахером. В этом случае его имя почти наверняка — не Брайт.
Милорд немного поразмышлял, затем взял телефонный справочник и позвонил в Уилверкомбскую полицию.