– Значит, вы оставили эту девицу Спейнер наедине с Глори, — отрывисто сказал Эллери. — Глори была убита в 11.50.
– Насколько я понял, Лоретта заявила, что она тоже ушла задолго до этого времени, — заметил в ответ Берк. — Ваш отец сказал, что у нее уже взяли показания, и вроде бы все чисто. Но сегодня, похоже, с ней опять собираются побеседовать, так что вы можете присутствовать при этом и составить обо всем свое собственное мнение.
Глава 10
– Кого из них вы хотели бы увидеть сегодня, мистер Куин? — поинтересовался служитель.
– Глори Гилд Армандо, Лаци.
– Это здесь, — Служитель подошел к одной из полок, выдвинул большой ящик и открыл крышку. — Что-то на нее сегодня большой спрос!
Она выглядела отталкивающе, даже для трупа. Тело, превратившееся в бесформенную груду жира. Подернутые смертной синевой, ввалившиеся щеки с налипшими прядями обесцвеченных, всклокоченных волос. Вспухшие, раздутые члены…
– Sic transit[9]… Глори — прошептал Эллери. — Эта груда мяса и жира была когда-то предметом страстных воздыхании и пылких признаний миллионов поклонников… И что от нее осталось?
– Да, поверить трудно, — кивнул Берк.
– По-моему, лицо как лицо, ничего в нем нет особенного, разве что жирнее обычного. Никаких особых примет, даже синяков не видно.
– Значит, она имела в виду не свое лицо.
– Да никто и не думал, что ее.
– Кто знает… Как там сказано у поэта? «Лицо, несущее печать времен. Как много лиц в одном лице сокрыто». И еще: «Порою лица, как пустая книга, в которой не увидишь ничего».
– Что за поэт?
– Лонгфелло.
– Охо!
– Его «Гиперион»
– Вы меня тронули, — смущенно произнес Берк. — Совершенно верно, в этом лице можно увидеть лишь следы ожирения и больше ничего.
– Не знаю, не знаю, — с сомнением покачал вдруг головой Эллери. — Спасибо, Лаци. Пойдемте, Берк. Шотландец последовал за Эллери и, когда они вышли, спросил:
– Куда теперь?
– В лабораторию, за результатами вскрытия. У меня есть кое-какие соображения.
– Надеюсь не по поводу очередных поэтических цитат? — спросил Берк.
– О, я понял, что лучше не трогать ваших национальных гениев.
Они застали директора за поглощением ленча прямо в лаборатории. Старина Праути сдвинул свою неизменную и непристойную шляпу, напоминающую пыльный колпак, далеко на затылок и мерзко гримасничал, поднося ко рту сандвич.
– А, Эллери! Снова помидоры с луком!.. Боже, я сто раз говорил своей бабе, что при моей работенке вегетарианство не рекомендуется! Ну, чем ты увлекся на этот раз?
– Случаем с Армандо. Кстати, это Харри Берк. Доктор Праути, медицинский эксперт, — наскоро представил их друг другу Эллери. Медэксперт с набитым ртом невнятно проворчал что-то, видимо, обозначающее вежливое приветствие. — Результаты вскрытия уже готовы? — спросил Эллери.
– Да, А вы еще не видели?
– Нет. Нашли что-нибудь?
– Смерть от раны из огнестрельного оружия, как и предполагалось. А что вы еще хотели?
– Чего-нибудь.., вселяющего надежды.
– Людям свойственно надеяться, что все само собой пойдет своим чередом, — пробормотал Берк.
– Что, что? — спросил Эллери.
– Диккенс, — ответил Берк, — Чарльз.
Доктор чуть не поперхнулся от неожиданности.
– Док, а в рот вы ей заглядывали? — спросил Эллери.
– Куда — куда?
– В рот.
Теперь настал черед Берка удивляться. Праути пожал плечами.
– Конечно, заглянул. Как положено при обследовании трупа. На случай отравления. Но на первый взгляд там все было чисто. Тогда я применил индикатор Джильберта последнего образца… — доктор усмехнулся с видом веселого сатира.
– И что же вы обнаружили?
– То, что я и ожидал. Ничего.
– А бумажки не обнаружили?
– Бума-а-жки?
– Да, бумажки.
– Господи, нет!
– Ну, на нет и суда нет, — направился к выходу Эллери. Когда они вышли, Берк жалобно вздохнул: