— А вы СОЖГЛИ эту бумагу?
— Не уверена, я просто точно не знаю. Не помню я! Вы почти такой же приставучий, как и он; все настаиваете насчет этой бумаги. Так или иначе, какое значение имеет эта глупая бумага?
— Ну, — ответил Уимси, — я очень интересуюсь всякими документами. Тем не менее, если вы ее сожгли, то сожгли, ничего тут не поделаешь… Жаль. Если бы вы отыскали эту бумагу, она могла бы стоить…
При упоминании о деньгах прекрасные глаза Лейлы Гарланд направили свое сияние прямо на Уимси, словно сверкающие прожектора, освещающие уголок в темной ночи.
— Да? — выдохнула Лейла.
— Да, могла бы стоить, если взглянуть на нее, — ответил Уимси холодно. — Наверное, если бы вы покопались среди вашего хлама, знаете ли…
Лейла пожала плечами.
— Не понимаю, зачем вам нужен этот старый клочок бумаги? — с волнением спросила она.
— Не нужен, пока я не увижу его. Однако мы могли бы мельком взглянуть на него, а? Как вы на это смотрите?
Она улыбнулась. Лейлу осенила мысль:
— Как? Вы и я? О, ХОРОШО! Но не знаю, как я могу привести вас ко мне домой? НЕ ТАК ЛИ? Я хочу сказать, что…
— О, все будет в порядке, — быстро проговорил Уимси. — Вы абсолютно не бойтесь МЕНЯ. Видите ли, я стараюсь ДЕЛАТЬ что-то, и мне нужна ваша помощь.
— Уверена, что-то я смогу, при условии, что в этом нет ничего такого, против чего сможет возражать мистер да Сото. Знаете, он очень ревнивый молодой человек.
— На его месте я был бы точно таким. Может быть, он захочет тоже прийти и помочь нам искать бумагу?
Лейла улыбнулась и ответила, что она не считает это необходимым, и беседа окончилась там, где в любом случае она должна была бы завершиться в неубранной и битком набитой всевозможными вещами квартире мисс Гарланд.
Выдвижные ящики шкафа, сумки, коробки, переполненные интимным и разнообразным хламом, который громоздился на кровати, свисал со спинок стульев и завихрялся по щиколотку на полу! Находившаяся в не менее завихренном состоянии Лейла утомилась от поисков примерно через десять минут, однако Уимси, шутливо запугивая, умасливая и решительно упрашивая ее, предлагая при этом свои золотые наживки, беспощадно заставлял ее продолжать работу. Внезапно появившийся мистер да Сото застал Уимси сидящим на охапке нижнего белья, а тем временем Лейла шарила среди стопки скомканных счетов и почтовых открыток с картинками, которые были наспех свалены на дне дорожного сундука. Да Сото сначала подумал, что их действия были связаны с некоего рода утонченным мелким шантажом, и начал было угрожать. Уимси коротко сказал ему, чтобы он не делал глупостей, и подтолкнул стопку белья к его, в возмущении, поднятым рукам, а затем начал рыться в кипе журналов и граммофонных пластинок.
Довольно курьезным оказалось то обстоятельство, что нужную бумагу обнаружил именно мистер да Сото. Интерес Лейлы к поискам несколько охладел с появлением ее приятеля — наверное, у нее были иные замыслы по отношению к лорду Питеру, что и было прервано несвоевременным вторжением Луиса, когда да Сото, напротив, внезапно остановился на мысли, что искомая бумага могла бы оказаться кое для кого ценным документом и по ходу поисков становился все более и более заинтересованным.
— Я не удивился бы, сладкая моя, — заметил он, — если бы ты запихнула ее в один из этих романов, которые ты всегда читаешь, так же, как ты делаешь с автобусными билетами.
— А это мысль, — горячо сказал Уимси.
Они обратили внимание на полку, загроможденную дешевой беллетристикой и грошовыми брошюрами. В них находились удивительные коллекции разнообразных предметов, и не только автобусные билеты, но и корешки от билетов в кинотеатры, счета, обертки от шоколада, конверты, почтовые открытки с изображениями, пустые сигаретные пачки и многое, многое другое. И наконец-то да Сото рывком снял с полки «Девушку, которая отдавала все», быстро встряхнул ее и выбил из ее страстных страниц сложенный листок писчей бумаги.
— Ну, что вы скажете об этом? — спросил он, быстро взяв листок. — Если это не почерк того парня, вы можете назвать меня глухонемым слоном с четырьмя левыми ногами.