— Готовить надо такие вопросы, Иван Иванович, — вроде без укора отвечал на обычный вопрос «Как дела?» швейцар, хотя укор в его голосе все же присутствовал. — Я ж как солдат — мне сказали, я сделал! А он без предупреждения корочки показывает! Откуда я знаю, что это за в/ч 85306? И что курсантов привлекаете, я тоже не знал…
— Подожди, подожди, Федотыч, — стоящий перед ним строгий мужчина в шляпе и темных каплевидных очках развел руками.
Несмотря на летнюю одежду, вид он имел официальный: может, оттого, что и белая рубашка, и синие брюки были тщательно выглажены, а скорее — официальность просто давно въелась в крупные черты его решительного лица.
— Что ты несешь?! Я у тебя просто спросил как дела, а ты мне какие-то сказки рассказываешь…
— Так я же объясняю: парень какой-то, курсант, говорит, вы ему столик заказывали наверху, у окна.
— Что, по имени назвал?
— Нет, просто сказал: «куратор».
— Как он выглядит?
— Высокий, крепкий, на военного похож. И девчонка с ним хорошенькая — рыжая, талия узкая, ноги голые вот досюда… — ребром ладони Федотыч показал докуда именно — получилось чуть ниже его ширинки.
— Я после института обратно в Сызрань не вернусь! — продолжала Женя. — В Москве останусь, тут архитекторы тоже нужны. Ну и что, что пока в общаге, — перетерплю. Я всего добьюсь, чего захочу! Как вон та девчушка упорная — смотри, как шарик выковыривает! Силенок не хватает, а не отступает!
— У нас рядом был аэродром, — сказал Балаганский, исподволь любуясь Женей. — И пацаны болтали: когда самолет садится, от трения колёс бетонка нагревается, пыль-грязь плавятся, а потом стекленеют шариками.
— И ты верил? — мило улыбнулась девушка.
И улыбалась она тоже мило.
— Пока отец не взял меня с собой, верил.
— Слушай, а почему ты не пошёл в лётное, как папа?
— В военкомате была разнарядка только в ракетное. Хотя мы с отцом все равно в одном роде войск оказались.
— А он на истребителе летает?
— Нет, на обычном Ан-24.
— А, знаю… Такой маленький, неказистый. На Ту-104 престижней! Слушай, а как так: ты ракетчик, он летчик, а вы в одних войсках?
Георгий усмехнулся с чувством скрываемого превосходства. В РВСН была своя авиация, а отец пилотировал самолет главнокомандующего. Про «неказистость» Ан-24 Георгий бате тоже говорил, но тот только многозначительно прищурился и ответил: это не простой Ан, он хитрый… Как сын ни расспрашивал, в чем состоит хитрость, Балаганский-старший так и не ответил. Но Жене, конечно, всего знать не надо: это служебные сведения, возможно, даже секретные. Тех вопросов, которые она задала, вполне достаточно, чтобы он сообщил о них рапортом в особый отдел академии, потому что, если верить многочисленным инструктажам капитана Ивлева, она может выполнять задание иностранной разведки! Конечно, семнадцатилетняя девчонка в короткой юбке не похожа на шпиона, но Ивлев особо упирал на то, что шпион никогда не похож сам на себя: им может быть добродушный улыбчивый дядя, добрая старушка, слепой музыкант в подземном переходе… Но писать рапорт на Женьку он, конечно, не будет. Вместо этого он протянул руку и слегка щелкнул ее по носу:
— Много ты знаешь, что престижней! Доедай лучше свое мороженое!
По залу неспешно прошелся мужчина в шляпе, импортных темных очках и модной одежде. Он небрежно взглянул на Георгия и скрылся где-то в подсобных помещениях. Но курсант почему-то обратил на него внимание и даже посмотрел ему вслед.
Брюнетка и блондинка расплатились и ушли. Георгий проводил их взглядом, отметив плавность походки девушки с конским хвостом, но тут же спохватился и отвел взгляд, чтобы не обижать Женьку.
Мультик закончился, его сменил выпуск новостей.
— Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета товарищ Леонид Ильич Брежнев и Президент Соединенных Штатов Америки Джимми Картер подписали в Вене Протокол об ограничении стратегических вооружений, — торжественно сообщил диктор.
На экране лидеры двух стран, в окружении свиты, подписывали каждый листок со своим текстом, потом референты поменяли листки и они снова подписали. Рукопожания, аплодисменты, вспышки блицев…
— Полное претворение в жизнь подписанных в Вене документов открывает новые возможности для того, чтобы прекратить наращивание арсеналов ракетно-ядерного оружия, обеспечить их действенное количественное и качественное ограничение. Решение этой задачи явилось бы новым этапом сдерживания гонки ядерных вооружений и открывало бы дорогу к существенному сокращению вооружений и к реализации высшей цели: полному прекращению производства и ликвидации запасов ядерного оружия. Это еще один шаг на пути к окончанию «холодной войны», — радовался диктор.