Не сразу она заметила странность в своём облике. Определённо, что-то было не так. Девушка заторможено принялась разглядывать свои руки, кожа на которых стала бугристой, с болотным оттенком. Первой мыслью было, что она вымазалась в лаборатории мага, да и после, пытаясь выбраться. И, нужно будет отмыться хорошенько, а для этого стоит увеличить усилия и наконец-то выбраться из ловушки. Лестница была расчищена, дверь Эви попросту выломала, используя подручный материал и собственные когти, которые, как острые кинжалы, теперь по её желанию вылезали из пальцев.
Свежий воздух неожиданно ворвался в лёгкие вместе с упавшей преградой. Сладкий, с запахом зелени и цветущих растений, он нёс в себе лёгкую ноту свежести, присущей водному источнику. Вот на этот едва заметный запах и поползла бывшая узница башни некроманта. Рывок, ещё рывок, медленно, подолгу отдыхая на одном месте, она целеустремлённо двигалась к воде. А уж когда добралась и смогла прильнуть к живительной влаге, казалось, счастье будет бесконечным!
Утолив жажду, Эви попыталась смыть с себя грязь и умыться, однако “грязь” почему-то не захотела сходить с кожи. А отражение в воде показало жуткую образину - лысый череп, покрытый бугристой кожей, похожей на шкуру ящерицы, узкие щелочки для глаз, приплюснутый нос и щель рта из которой выглядывали кончики клыков. Эви наклонилась ближе к воде и отражение повторило за ней это движение. “Я теперь так выгляжу?” - набатом билась в мозгу мысль. -“Чудовище! Я - монстр”!
Девушка упала на землю и из горла вырвался тоскливый горестный рык, переходящий в вой. Всё оказалось напрасно: и смерть Лилен, и побег. К чему ей жизнь, если она монстр? Не лучше ли просто выйти из леса на дорогу, чтобы её прибил первый же встречный рыцарь?
Не лучше.
Сперва месть, она сама себе пообещала, что мачеха и опекун не будут жировать на её наследство и заплатят за всё. А после Эви решит, как жить дальше, и стоит ли жить. С трудом поднявшись на ноги, она поковыляла обратно к развалинам башни. Возможно, там сохранилось что-либо ценное, что может пригодиться в её теперешней непростой жизни. Особенно актуальна была одежда. Эви с омерзением оглядела своё теперешнее тело, покрытое шкурой ящерицы. В таком виде к людям не выйдешь - сразу прибьют и долго думать не будут.
В башню она вернулась через несколько часов. Сначала, добравшись до неё, некоторое время просто сидела на траве у стенки, потом рискнула спуститься обратно в подвал и обследовать его. Всё, что было ценное и сохранилось в более - менее презентабельном виде, она стаскивала в одно место. Так в её распоряжении оказалось достаточно много разнообразных вещей, судя по всему принадлежащих бывшим жертвам мага.
Особенно ценными для Эви стали вещи, ранее бывшие собственностью Лилен - одежда, плащ, обувь и оружие. Лук с колчаном стрел и небольшой, чуть изогнутый меч. Эви взяла его в руки с каким-то внутренним трепетом, словно потерянного друга. Осторожно извлекла из ножен и долго любовалась игрой света на лезвии оружия, как и замысловатым рисунком бегущих по кромке рун, которые внезапно стали складываться в понятные слова. “Я понимаю!”- с восторгом осознала Эви новость. Оружие её приняло, чувствуя во взявшей его руке кровь бывшей хозяйки.
Всего в распоряжении девушки попало некоторое количество ценностей: кое-какая одежда, оружие, посуда и деньги. Найденный тайник, принадлежащий ранее магу, хранил достаточный запас золота и серебра, чтобы вести безбедное существование, вполне скромное, где-нибудь на окраине королевства в течение нескольких лет. А, если, эти деньги вложить в какое-либо дело, то и того дольше.
Эви пришлось заняться похоронами тел. Совсем не хотелось, чтобы не погребённые трупы находились недалеко от места её нынешнего обиталища. Сперва, она думала выкопать могилу и похоронить останки, но поразмышляв, пришла к выводу, что лучше и безопаснее просто их сжечь. Что и сделала. Эви хотела бы предать тело своей подруги по несчастью земле, вот только от Лилен остался один прах. В памяти сохранилась картинка, как эльфийка исчезает в луче света, который потом падает на неё, Эви, а вместо тела Лилен на столе мага осталась только горстка пепла.