-Руэль, я не хочу с тобой драться! Предупреждаю.
-А тебе и не придётся, - мягким тоном говорит он, подходя вплотную. Рывок, отпрыгиваю, пытаясь увернуться, боремся на полу. Боюсь поранить, а он, гад, пользуется этим. Как сладко. Кто ему разрешал целовать? Судорога боли и… здравствуй Химера.
Ненавижу!
“*
Месяц пробуждения природы. Год назад, почти в это же самое время Эухения удрала из родного дома. За этот год произошло много событий, изменивших её жизнь. А, главное, Эви изменилась сама. Стала другой.
Жизнь текла своим чередом. Руэль, вечерами заглядывал к Эви, проверяя, даёт ли она волю своей ящерке. Граф Торнфилский всё также пропадал неизвестно где. Балы, приёмы, охота чередовались друг с другом, отнимая у Эухении свободное время. Не сказать, что она была этим счастлива, но, во всяком случае, решила использовать представившийся случай, для того, чтобы завести полезные знакомства и произвести хорошее впечатление на окружающих. Чтобы в глазах света сложилась определённая репутация. Это была идея Лукаса. “Боги любят тех, кто идёт к цели, не боясь трудностей, от хищника остаётся шкура, а от человека - имя его. Каким ты это имя сделаешь - таким и запомнят”.
-Ру, ты знаешь, куда ездит дед? - Эухения всё-таки не выдержала и решилась сделать первый шаг в заключении мирового соглашения. Последние десять дней она дулась на эльфа за то, что тот взял под строгий контроль смену ипостаси у неё. Причём тиранил нещадно, буквально принуждая спать в шкурке ящерки. Злость, обида, гнев - на Руэля ничего не действовало. Казалось, его совсем не ранят обидные слова, в сердцах вылетавшие из Эухении, лишь во взгляде мелькала смешинка, да руки крепко стискивали замотанную в кокон из одеяла Эви - ящерку. Противостояние характеров показало, что Эухения хоть и упряма сверх меры, но на долгое время её упрямства не хватает.
-Женщина у него недалеко от Кеми живёт. Молодая вдова одного из вассалов графа Лиона.
-Так, это правда? Я думала дед придумал, чтобы я не задавала вопросы, - Эухения не могла поверить услышанному. Столько лет жил холостяком и тут у него кто-то завёлся. Вдова какого-то барона. Да и Лукас ещё совсем не старый, вполне может второй раз жениться. При мысли о том, что в доме появится другая хозяйка, Эухении почему-то вспомнилась мачеха. Нет, деду она счастья, конечно, желает, но вот жить с ним, если он соберётся жениться, Эви не будет. Не хочется повторения прошлого. Тем не менее, Лукас, хоть и пропадал днями неизвестно где, к вечеру неизменно возвращался домой.
Всегда.
Но не в этот раз.
Окровавленный воин, из того десятка, что дед взял с собой, с трудом добрался до дома и свалился на пороге.
-Леди… на.. напали… - это было всё, что он успел произнести, перед тем, как потерял сознание.
-Лекаря, скорей! - бросилась Эви к упавшему на пол. Она попыталась перевернуть тяжёлое тело, кто-то оттеснил её в сторону, раненого подхватили на руки и понесли в сторону комнат для слуг. Эви бежала следом, стараясь не упустить из вида тело пострадавшего. Несмотря на то, что с него стянули доспехи и попытались остановить кровотечение, он так в сознание и не пришёл. Эви же, металась внизу в гостиной, ожидая, что скажет лекарь.
Она уже отправила Руэля с морфами и парой десятков воинов из дружины графа, выяснить где произошло нападение и, по возможности, оказать помощь деду и его людям. И теперь маялась от неизвестности. Сердце замирало от ужаса, при мысли, что с Лукасом может случиться что-то нехорошее. А…. посоветоваться было не с кем. Барон д’Ормес поехал вместе с дедом, а Ролло пропадал где-то у знакомых.
Воины из графской дружины вернулись к вечеру. Привезли израненного, но ещё живого Рона и несколько тел погибших воинов. На месте схватки так и не нашли самого графа де Нея и двух его дружинников. Пропали, словно испарились. Несколько трупов нападавших, найденных на месте боя, могли принадлежать, как наёмникам, нечистым на руку и берущимся за любые денежные заказы, так и переодетым воинам из дружины любого владетеля. Оружие, одежда без всяких опознавательных знаков, однако очень хорошего качества.
Не разбойники.
-“Пресветлые боги! Не отнимайте его у меня! Пусть Лукас останется жив”, - молилась Эви, но боги молчали. Лукас не нашёлся ни на следующий день, ни через три дня. Руэль прислал вестника, что нашёл кое-какой след и ищет. Но и от него известий тоже больше не было.
Нет ничего хуже неизвестности. Она убивает сильнее. В сердце живёт надежда, а разум корчится от ужаса, представляя самое страшное. Эви металась по дому, чувствуя себя загнанной волчицей. Было ощущение, словно её обложили со всех сторон. Раненый воин умер, не приходя в сознание - слишком много крови потерял. Барон д’Ормес валялся в горячке. Эви боялась, что и Рон умрёт. Лекарь сказал, что оружие нападавших было смазано какой-то дрянью и теперь вся надежда на крепость организма и волю Пресветлых богов. Даже магия помочь оказалась не в силах - попросту не действовала.