– Я ничего не понимаю. Магистр Когдалис, объясните по-человечески, пожалуйста.
– Он хочет сказать, что твоих родителей сейчас здесь нет. – робко проговорил кошак, который сейчас восседал на учительском столе.
– Где это «здесь»? – уточнила я. – И при чём тут мои родители? Мы же не это пытались узнать.
– В этом мире... – профессор смотрел на меня своими карими глазами, и я увидела в нем то, что уже была готова никогда не встретить. Сочувствие. Искреннее, совершенно не наигранное, безмолвное сочувствие. Стало тошно.
– Они, – ком в горле мешал нормально говорить. – умерли?
– Летта, мы не знаем, – начал Зум.
– Почти никто в этом мире не знает, – продолжал уже магистр.
– Вы их знали? Кто они? – не плакать. Только не реветь. Не сейчас. Не здесь. Никогда.
– Что ты знаешь об империи Видеон, Летта? – ответил он вопросом на вопрос.
– Какое это сейчас имеет значение?
– Большое. Просто ответь.
– Что это когда-то великая, а теперь разрушенная империя. Что последний император Вильгельм Видеон третий отдал свои силы передкам нынешних правителей. А так же то, что он и вся его семья бесследно исчезли 912 лет назад.
– Правильно. Николетта...А ты знаешь скольким годам равен один год на Земле?
– Нет, Зум об этом не упоминал.
– Примерно 48 годам. А тебе сейчас сколько?
– Магистр Когдалис, к чему эти вопросы!? – меня уже конкретно достало это хождение вокруг до окола. – КТО.МОИ.РОДИТЕЛИ!?
– Адептка Николетта Венибель, успокойтесь! – и сказано это было не терпящим возражений тоном, что я даже опять дышать перестала.
Вдох. Выдох. Спокойно.
Тут же стало стыдно за вспышку гнева, и я дала наконец магистру высказаться.
– Летта, посчитайте сами. Если ты и твоя семья были отправлены на Землю ДО хранительства Зумистрелирендиона, а это не менее чем 912 лет, и вам сейчас 19 земных лет, а в переводе это 912 димерионских, и если в конце концов Сфера Знаний показала все шесть стихийных цветов, что это может значить!? – Лер Снейп перешёл на более высокие тона, а я смотрела на него, недоумевая. Что я должна понять!?
Видимо, что-то такое и отразилось на моём лице, а потому Зум любезно объяснил:
– Ты, Летта, кажись внучка Владыки.
Аут. Финиш. Занавес.
Не могу сказать, что у меня не было слов, когда я осознала положение, в котором очутилась. Слова были. Их было много, большая часть из них не несла в себе смысловой нагрузки, зато несла заряд несовместимых с физиологией пожеланий.
Я застыла, не в силах смириться со словами Зума и проректора.
— Вы уверены? – выдавила наконец. – Ошибки нет?
– Простите? – теперь уже рот от удивления открыл профессор.
— Просто это звучит как откровенный бред. У меня просто слов нет, в голове не укладывается... Какие шесть стихий? Какая внучка? Это невозможно!
Нервные клетки нужно беречь. Но не сейчас. Сейчас я вдоволь наорусь, потом извинюсь, а потом ... Учиться пойду! К дьяволу этих родственничков!
— Боюсь, всё так и есть, – магистр тоже был шокирован. – Факты указывают на это.
То, что я (возможно) какая-то там внучка, значения не имеет. Во-первых, империи Видеон нету уже несколько столетий. Во-вторых, последний император ясно дал понять, что хочет отдать бразды правления другим людям. В-третьих, чтобы чего-то добиться, нужно чтобы уважали тебя, а не твой титул и родословную, в-четвертых, любому разумному существу для выживания, а в нашем случае жизни, нужны знания. Я сейчас ни то, ни другое. Уже не землянка, но еще не димерианка. Я – это я, и никто другой. Так что...
– Магистр Когдалис, – с полной серьезностью обратилась к профессору, – есть ли способ скрыть ото всех эту мою... особенность? Я сама хочу решать кому рассказывать о своем происхождении, а кому нет.
– Хм... Возможно, есть один... Николетта, но ты же готовы отвечать за свои слова и действия, верно?
И так это странно прозвучало, что я прямо пятой точкой почувствовала очередную пакость.
Кажется, мне не оставили выбора. Только не пожалею ли я потом?