Уютнее? Издевается она, что ли? Мейсон едва не застонал.
– Да. По-моему, ты выбрала самое подходящее определение.
– Интересно, скоро рассвет? Наверное, пора приготовить свежий кофе?
– Около двенадцати.
– Не может быть! – удивилась Полли. – Мне казалось, что прошло гораздо больше времени.
Она опустила голову. Значит, впереди еще вся ночь. Несколько долгих часов предстоит провести здесь, в одинокой постели, зная, что стоит только захотеть, и Дик окажется рядом.
Я не доживу до утра, подумала Полли.
Но в то же время она знала, что у нее нет выбора и до утра с ней ничего не случится. К тому же сейчас она поняла, что чувство, испытываемое ею к Дику, ничего общего с любовью не имеет. Это страсть, и не стоит обманывать себя. Еще не так давно приличной женщине не позволялось испытывать подобных эмоций, а сейчас это даже поощряется. Страницы журналов пестрят статьями на тему женской сексуальности, а на телевидении устраиваются по этому поводу ток-шоу.
Полли не были чужды страстные порывы. А Мейсон именно тот человек, который способен зажечь ее одним взглядом. Однако желание лечь с кем-то в постель не имеет ничего общего с любовью.
Секс напрямую связан с физиологией. Любовь же существует сама по себе и даже может обходиться без физических отношений. Это общеизвестная истина. Не кто иной, как Шерман, на полном серьезе заверил Полли, что если она не испытывает к нему физического влечения, то он не будет ничего иметь против. Они все равно смогут счастливо жить вместе.
И, возможно, он прав…
– Полли? – позвал ее Дик. – О чем ты задумалась?
Она вздрогнула и подняла голову.
– Так… ни о чем. Кстати, эта шикарная постель на поверку оказалась очень жесткой.
– Значит, ты тоже мучаешься? – усмехнулся Мейсон. – Мне казалось, что только я один лишен комфорта нынешней ночью.
– Ты сам этого захотел! – рассмеялась Полли.
Услыхав ее легкий звенящий смех, Дик тоже не смог сдержать улыбки. Когда-то давно они часто смеялись вместе. Иногда по какому-либо поводу, а иногда – просто взглянув друг другу в глаза и вспомнив о чем-то таком, что было известно только им двоим.
Как хорошо, что Полли смеется! И вообще, хороший сегодня день, даже несмотря на то что временами они ссорились. Лучше сердитый взгляд Полли, чем милая улыбка какой-либо другой женщины. Прежде подобные перепалки кончались тем, что Полли оказывалась в объятиях Дика, желая его так же сильно, как и он ее.
Интересно, пронеслось в голове у Мейсона, что будет, если я сейчас предприму попытку сблизиться? Если разденусь и заберусь к Полли под простыню?
Он знал, что сразу окунется в знакомый аромат, напоминающий смесь запахов дорогих духов, меда и сливок, и ощутит теплое прикосновение полной груди, плоского живота и прохладу ладоней.
Дик улыбнулся при этом воспоминании. Даже в самую сильную жару ладони Полли оставались прохладными!
Прежде Мейсон не раз подначивал жену, когда вечером она уютно устраивалась в постели в его объятиях, клала согнутую ногу ему на бедра и принималась гладить по груди.
– Лучше бы ты прекратила это, детка, – говорил Дик нарочито надменным тоном. – Не стоит тебе меня распалять.
– Почему? – кротко спрашивала Полли.
– Потому что ты холодная женщина!
– Холодная? – пугалась она.
– Ледяная! – подтверждал Мейсон, переворачивая ее на спину и оказываясь сверху. – Но я знаю, как это исправить…
Пока Дик предавался воспоминаниям, Полли аккуратно обернулась простыней и поднялась с постели. Заметив это, ее бывший супруг тут же вернулся к реальности. Его взгляд снова привлекли сияющие в полумраке молочной белизной плечи Полли.
– Давай поменяемся, – предложила та. – Ты ляжешь в кровать, а я устроюсь на креслах.
– Не глупи, Полл.
– Но я меньше, чем ты, и мне будет проще.
В этом Полли была права. Она действительно была маленькой и хрупкой. И очень женственной. Когда они с Диком обнимались, он касался подбородком ее макушки. И сейчас он вспомнил об этом.
– Пожалуй, если я подожму ноги, то смогу даже улечься на сиденьях двух сдвинутых кресел, – продолжала Полли. – В самом деле, Дик, давай поменяемся местами!
Поменяться? Лечь в постель, которая еще хранит тепло женского тела? Положить голову на подушку, пахнущую волосами любимой?
– Нет! – решительно произнес Мейсон.
– Это уже похоже на дискриминацию. Сейчас не время изображать из себя джентльмена.
Мейсон с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться. Или чтобы не расплакаться. Так вот что Полли думает? Что он пытается вести себя по-джентльменски. Интересно, как бы она среагировала, если бы узнала его настоящие мысли? Если бы догадалась, что он сгорает от желания бросить ее на постель, сорвать простыню и узнать наконец, есть ли на Полли какое-либо белье или нет.