О том, что фокус удался, возвестил истошный вой, грохот и визг, закончившийся где-то далеко внизу. Несколько минут было тихо, и только потрескивание шкур на крыше, да все усиливающаяся вонь возвещали о том, что новых вылазок аборигены пока больше не предпринимают.
А потом неподалеку послышалось грозное кошачье шипение, звуки борьбы, взволнованные и злые голоса блондинов и Тина поняла, её план удался. И только в этот момент почувствовала неприятную боль в животе и пояснице и вспомнила про свои проблемы. Отошла в сторонку и в ожидании, пока их найдут, обессиленно опустилась на стопку шкур.
— Тебе плохо? — Зайл присел рядом на корточки, — может, выпьешь снадобье?
— Оно в сундучке, на панге, — объяснила Тина, не вдаваясь в подробные объяснения, — а мне и правда нехорошо… но скорее морально. Думаю, Гиппократ меня сейчас проклял бы.
— Кто такой Гоппократ? — не понял Зайл, но ответить Тина не успела.
Раздался громкий треск, и в той стене, где было оконце, возникло широкое отверстие. Оказалось, что окно было прорезано в дверце, закрывающейся так плотно, что не оставалось никаких щелей. Зайл инстинктивно обернулся, не удержался на ногах и почти свалился на Тину, девушка едва успела в последний момент удержать его за плечи.
— Тина?! — встревоженный голос показавшегося в проеме Тароса буквально через мгновение превратился в презрительное шипение, — приятно видеть, что ты не скучаешь.
Зайл вскинулся было, что-то объяснить, но его губы тут же накрыла пахнущая дымом ладошка.
— Если начнешь оправдываться, ты мне враг, — раздался прямо возле уха блондина девичий шепот, и он скрепя сердце захлопнул рот.
— Не буду.
Потом легко, одним движением поднялся на ноги и протянул Тине руку, — идем.
По лестнице Зайл снес ее сам, крепко держа на руках, но едва оказавшись на земле, девушка вывернулась и ринулась к пангам, сгрудившимся возле кормушки с рыбой. Первым делом разыскала в мешках самую темную и пышную из простых юбок и немедленно натянула, потом достала пузырьки с зельями и тщательно отмерила три капли. Развела, проглотила, и тяжко вздохнула, ждать, когда оно подействует, нужно было не менее получаса.
Решив, что за это время она как раз успеет выяснить подробности спасательной операции, Тина круто повернулась к спутникам. Разумеется, она заметила, как торопливо отвели потрясенно-недоверчивые взгляды спасатели, но особого значения им не придала. Как и оскорбленно поджатым губам Зайла, державшегося поодаль от друзей.
В этот миг девушку больше всего интересовало состояние здоровья того человека, которого она уронила с крыши, и объяснения женщины, пытавшейся их усыпить.
Из кустов выскочил взъерошенный Жано, бросился к Тине и принялся усиленно тереться об ее подол, едва не сбивая новую хозяйку с ног. Вся его хитрющая морда выражала нежную любовь и неподдельное раскаяние, и Костик не выдержал. Уселся на примкнувшую к сараюшке широкую и довольно высокую скамью, ласково потрепал по голове немедленно оказавшегося рядом кота. Ну что с ним поделаешь, если он такой гулеван? А потом обернулся к спасителям и прокурорским тоном поинтересовался:
— Ну, и где пленные? Надеюсь, не всех покрошили?
Вообще-то он очень надеялся, что жертв нету, но отлично понимал, несколько минут назад спутникам было вовсе не до сентиментов.
— Можно… мы дом потушим? — осмелев, выполз откуда-то из бурьяна довольно молодой абориген с окровавленным лицом и уставился на Васта тоскливым взглядом.
— Тушите, — великодушно разрешил Костик, и, заметив, что парень все так же косит взглядом в сторону лучников, недовольно рявкнул, — Я вам разрешаю.
Васт промолчал, высокомерно задрав нос, Тарос недовольно отвернулся, а Зайл, оглянувшись на друзей, вдруг подошел к скамье и сел на свободное место рядом с девушкой.
— Ну, что сомневаетесь? Тушите, раз принцесса разрешила!
Из-за дома побежали аборигены, потащили лестницы. Одни сбрасывали с крыши тлеющие шкуры, другие подтаскивали бадейки с водой. Постепенно становилось ясно, что большой беды удалось избежать, доски кровли только слегка обуглились.
Кто-то горько рыдал в соседней сараюшке, и Костик сразу сообразил, кто. Та тетка, что так и не принесла им обед.
— Скажи ей, пусть идет сюда, — устало буркнул он Зайлу, припомнив, что хотел держаться в дороге за спинами мужчин.
Но не его же вина, что это не очень получается?!
Команду лучника женщина выполнила хоть и неохотно, но беспрекословно. Приползла на коленках, не решаясь подняться во весь рост, бухнулась головой в ноги.