Хм, судя по золотисто-янтарным тонам, в которые окрашен «вызов» это Тайлин.
Я осторожно приоткрыла верхнюю часть сознания, не зная, чего ожидать от остроухого.
«Ну что поделаешь, это наиболее удобная терминология, девочка», — едва заметно улыбнулся Тайлин.
«Я и не возражаю. Даже благодарна за вмешательство и подтверждение моих же слов».
Тем временем Лаллин подошел к нам ближе и, ни капли не заботясь о сохранности своего глухо-черного балахона, сел на тот самый импровизированный мостик через широкий ручей. Потом оглянулся на нас, задрав голову и, подарив очередную широкую улыбку, приглашающее развел руками:
— Присаживайтесь, господа союзники, за наш «круглый стол» мирных переговоров!
И это тысячелетний фейри? А где величественность, где мудрость, где, в конце-то концов, красота?!
В отличие от своего брата, Лал не отличался таким совершенством лица и фигуры. Худой он был, а в своей мантии так вообще похож на нахохлившуюся ворону, с его немного птичьими чертами, и впечатление это дополнительно усугублял хищный разрез глаз цвета черного агата.
Но в воспоминаниях города он был иным…
Высокий, тонкий и гибкий, как плеть, одетый в цвета ночного неба, которые, казалось, собрали с небосвода, чтобы сшить одежду. И в его украшениях был только жемчуг, а кожа матово светилась под блеском люстр Анли-Гиссара.
Тогда он, и правда, был великолепным дивным лордом, от вида которого замирали в восхищении.
Что же с вами случилось, Лаллин Черное Золото? От чего настолько явное пренебрежение самым важным для фейри — собой?
Чрезвычайно интересно.
Пока я думала, и сама села неподалеку от предмета своего нынешнего интереса, только на другой стороне «мостика».
На моей же стороне, но дальше, опустился Арвиль, а Тайлин занял место неподалеку от братца.
Молчим. Изучаем друг друга. Вернее, они друг друга — я-то интереса не представляю. Разве что князь Черное Золото часто возвращается ко мне взглядом, от чего становится откровенно не по себе.
Мелькнула предательская мыслишка, что если бы он видел во мне женщину, то я ощущала бы себя спокойнее. Это «зло» уже знакомое, и не такое пугающее.
А вот как на разменную монету на меня глядели впервые.
И не сказать, чтобы это ощущение мне нравилось.
— Зачем вы тут? — вдруг спросила я, и даже вздрогнула под перекрестьем сразу трех взглядов. Решив, что если сейчас не закончу мысль, то потом уже не решусь её озвучить, продолжила: — Мне интересна даже официальная версия, реальной, само-собой, ждать было бы глупо.
В его глазах я прочитала веселое «А не такая уж и дура!», но вот ответил фейри, разумеется, совершенно иное.
— Что вы, милая девушка, мои намерения прямы и прозрачны.
Ну да. И вообще, вы блондин, и крылья белые наверняка где-то спрятали, просто это у нас всех тут оптический обман.
Разумеется, вслух я этого говорить не стала. А хотелось!
— Ну, как скажете, — решила я не «упираться рогом», тем более что переиграть этого фейри мне не светит. Вот никогда. Разные весовые категории. Разный жизненный опыт.
— Вообще-то, всё предельно просто, — устало прикрыл глаза Лаллин. — У нас одна цель, господа. Найти того, кто начал смуту в Изначальном мире. Ту сволочь, которая стащила материалы моего проекта и попыталась запустить его вновь!
— Твоего проекта? — свистящим шепотом спросил Спящий. — Так ты нас именуешь… куррратор?!
— Я назвал вас «хейлары», — спокойно ответил темный фейри, не дрогнув лицом. — И тебе прекрасно это известно. Возьми себя в руки, Сотник. Ты меня разочаровываешь.
— Интересно, а как бы ты себя повел на моем месте? — успокоился Ар и теперь лишь наблюдал за фейри.
Мы с Тайлин молчали и не вмешивались, понимая, что поговорить им стоит… хоть и времени на это практически нет. Но хоть немного. Хоть капельку прояснить что-то нужно обязательно. Князь из рода Литого Золота лишь устало переводил взгляд с брата на хейлара, и весь его вид при этом выражал крайнюю степень состояния «задолбали».
Лаллин же думал. Не отводил агатовых глаз от лица Ара и думал.
Когда тишина стала почти звенящей, тонкие бледные губы дрогнули в улыбке, и он тихо сказал:
— Я бы отрубил всех, кто тут сейчас есть, и ме-е-едленно и с удовольствием убивал того, кого так ненавижу. Наслаждаясь каждым криком… каждым стоном… каждым хрипом.
— Тогда оцени мое самообладание, — подался вперед Арвиль. — Хотя всё, чего я сейчас желаю, так это «нежно» сжать в ладонях твой позвоночник… предварительно пропоров когтями шею.
Я передернулась и возмущенно вскинулась: