Я поужинала, сделала уроки, собрала рюкзак в школу. Все это получалось у меня «на автомате»: мои мысли снова и снова возвращались к тому, что рассказала Ева. Я представляла картину произошедшего: человек пишет картину, потом решает покурить, зажигает сигарету, она падает на подоконник, на котором разлит растворитель. Почему он разлит? Потому что банка упала. Ева сказала, что Борис был осторожным. Он же должен был понимать, что зажженная сигарета и разлитый растворитель могут привести к трагедии? Это действительно был несчастный случай?..
Мои мысли прервал сигнал смартфона.
«Как ты думаешь, я ему нравлюсь?», – прочитала я сообщение от Лерки.
«Конечно!» – ответила я, прекрасно понимая, кто это «Он».
«Честно?» – не унималась Лера.
«Честно. Посмотри в зеркало. Если бы я была парнем, я бы мечтала с тобой встречаться», – снова ответила я.
Лерка прислала смеющийся смайлик, я ответила смайликом-«поцелуйчиком» и отложила телефон. Тот снова провибрировал. Я вздохнула и с улыбкой снова открыла соцсеть.
«Привет! Не спишь?» – прочитала я сообщение от Андрея. На аватарке он стоял в профиль, устремив взгляд в темное море с вздымающими волнами.
У меня заколотилось сердце.
«Ты ошибся адресатом», – ответила я.
«Я не ошибся», – пришел ответ.
«Сплю», – ответила я, выключила звук смартфона и отнесла его в прихожую.
Попросив папу разбудить меня в семь утра, я легла и почти сразу уснула.
Сон у меня был беспокойный. Мне мешали спать голоса, тени, которые как будто ходили передо мной, хотя я знала, что в комнате я одна и дома все спят. Уже под утро мне приснилась какая-то маленькая девочка, которая стояла у окна в небольшой комнате. Голоса за дверью звали ее выйти, но она почему-то никак не выходила и продолжала стоять у окна с испуганными глазами. То я видела эту девочку со стороны, то мне казалось, что эта девочка – я.
Проснулась я с тяжелой головой и решила не ходить в школу. До самого обеда я мучилась от мигрени дома. Обезболивающее не помогло, и я решила выйти погулять. Пройдя мимо охранника в подъезде, я толкнула дверь, но сделала это слишком слабо и не успела выйти, прежде чем тугая новая дверь прихлопнула мне спину.
Я ругнулась про себя, потерла спину и села на лавочку возле дома.
«Дверь, – вдруг осенило меня, – почему Борис не побежал к двери? Ведь это логично: если даже у него случайно упала банка с растворителем, даже если случайно упала в лужу с растворителем зажженная сигарета, то он должен был побежать к двери, открыть ее, звать на помощь. Почему он полез на подоконник? Хотел открыть окно? Но ведь он сам получил ожоги, у него горели волосы, он должен был побежать хотя бы в ванную…»
Я встала и пошла по широкому тротуару вдоль оживленного проспекта. Потом свернула в другой двор и села на качели. На площадке двое мальчишек бегали по горке, не давая третьему с нее спрыгнуть.
«Ему мешали выйти из комнаты, – пришло мне в голову объяснение, – или дверь закрыли снаружи, чтобы он не мог выбраться. Увидели, что он загорелся, и решили закрыть дверь. Может, подперли шваброй или стулом. А может и на ключ. Если Борис снимал комнату в коммунальной квартире, то там каждая комната закрывается на ключ. Но кто это мог быть? Кому мог помешать этот Борис? И почему его кисть оказалась у Ксении?..
Тут мне в голову пришли совсем уж нелепые мысли, и я попыталась их отогнать.
Но мой внутренний голос продолжал твердить: «А что ты знаешь об этой Ксении?»
В июне Ксения тоже лежала в больнице, как мне рассказывала медсестра. И в июне выпал из окна Борис. Его кисточка оказалась у Ксении. Через несколько месяцев она вновь оказалась в больнице, потом из нее исчезла, и через неделю после этого ее мать выпала из окна. Получался какой-то триллер. И там, и там – падение с пятого этажа.
«Не могла худенькая девочка со слабым здоровьем все это проделать, – сказала я себе, – или… могла? С матерью все понятно: их с Деном детство было несладким. А чем ей не угодил Борис?.. Как-то ее обидел?»
Тут мне стало жутковато: на плохо освещенной площадке я осталась одна. Я поспешила выйти через арку на освещенный проспект и направилась к своему дому. Мне очень хотелось поделиться хоть с кем-нибудь всей этой историей. Может, кто-то подсказал бы мне, что делать дальше. Андрея, похоже, уже не очень волновало, куда пропала его сестра. Он вовсю пудрит мозги моей подруге Лере. Лерка на седьмом небе от счастья.
А может, рассказать сразу им обоим? Тогда и Андрей вернется мыслями к тому, зачем он вообще приехал в Петербург, и Лерка поостынет. И я получу чье-то мнение. Постоянно думать о погибшем Борисе больше не было никаких сил.