Зазвонил телефон, и я увидела на экране «Сашка». Кто такой Сашка, я никак не могла вспомнить и в недоумении ответила на звонок.
– Майка! – прокричал телефон еще более необычным голосом, – привет!
Из уголков моей памяти стали всплывать воспоминания недавнего прошлого: Крым, Севастополь, моя работа в кафе под чужим именем, Марианна…
– Марианна? – с сомнением спросила я.
– Да! Ты меня узнала! Круто! – кричал мой телефон.
– А… ты откуда звонишь?
– Я в Питере! – радостно кричала Марианна, – Я приехала по адресу, который был у тебя в паспорте. Ну ты же помнишь, что мы с тобой менялись паспортами. Ну так вот, я приехала, а тут мальчик из соседней квартиры говорит, что ты больше здесь не живешь, представляешь?
Пока Марианна тараторила, до меня дошло, кто такой Сашка. Это сын тети Марины, маминой подруги, жившей по соседству много лет. В той квартире выросла моя мама, потом мы там жили всей семьей, пока мне не исполнилось девять лет. Потом мы на время переехали в Москву, а затем, когда семья воссоединилась, продали квартиру и купили жилье побольше здесь.
– Тут вот мальчик не хочет давать твой новый адрес, скажи ему, что я твоя подруга! – возмущенно кричала в трубку Марианна.
Я вздохнула.
– Хорошо, передай телефон Сашке.
Глава 14
Через час мы с Марианной сидели на лавочке в соседнем дворе. Моя крымская подруга еще больше похорошела и рассказывала с горящими глазами о том, как ей нравится Петербург.
Я кивала и соглашалась, все еще находясь в замешательстве от нереальности происходящего.
– Так ты согласна? – радостно воскликнула Марианна в завершение своего эмоционального повествования.
– С чем? – на всякий случай переспросила я.
– Чтобы я у тебя пожила пару недель!
– Эээм, – промычала я, – а тебе больше негде жить?
– Да я же говорю, всего на пару недель. Потом мы с сестрой купим квартиру, и я сразу съеду.
– Вы с сестрой?.. А у вас есть деньги на покупку квартиры? – с сомнением спросила я.
– Ну, или снимем квартиру, – в нетерпении поправила Марианна.
– А почему нельзя ее сразу снять? – не поняла я.
– Я же говорю, мне нужно кое-что уладить. Я не могу сразу поехать к Финке.
– А твоя сестра живет в Петербурге?
– Да, она тут с сентября, работает парикмахером. А я хочу учиться в танцевальной студии, поэтому решила жить в Петербурге.
– Так. Марианна. – Я встала со скамейки. – Либо ты рассказываешь все по порядку и честно, либо не рассчитывай, что я пущу тебя к себе пожить. Расстались мы, как ты помнишь, при весьма странных обстоятельствах.
– Ой, кто бы говорил! А твои обстоятельства были не странные? – съязвила Марианна, а я встала, попрощалась и пошла к дому.
– Майя! – услышала я за спиной. – Подожди, пожалуйста, – уже жалобно попросила Марианна, потом догнала меня и сунула мне под глаза телефон.
На экране девушка в красном танцевала латиноамериканский танец. Танцевала она очень выразительно и артистично. У танцовщицы была хорошая пластика. Танец завораживал и призывал двигаться в такт музыки. Я узнала лицо Марианны.
– Это ты? – с сомнением спросила я.
– Ну а кто же еще? – обиженно воскликнула Марианна. – Я хочу танцевать. Я это умею и хочу. Только в моем поселке мне от этого ни жарко, ни холодно. Я же не в Петербурге живу. Это у тебя здесь все возможности. А у нас единственная перспектива – педагогический институт в соседнем городе, о котором ты вряд ли даже слышала. И кем мне там быть? Мозгов мне бог не дал.
Я вежливо попыталась возразить, но Марианна в ответ только махнула рукой.
– Не надо, я и так все про себя знаю, – сказала она горько. – Я видела, как «устраивались» в жизни одноклассницы моей старшей сестры после школы. Если мозгов нет, то одна дорога: на завод. А я на завод не хочу, я хочу танцевать. Или еще есть у нас вариант: выйти замуж и рожать детей одного за другим. Ты представляешь, как я отношусь к маленьким детям после того, как вынянчила своих двух младших сестер и одного брата? Я все свое детство ходила в няньках. Я не хочу зарывать свой талант в землю. Хочу учиться в лучшей танцевальной студии здесь, в Петербурге. Это мой единственный шанс, понимаешь?
Марианна рассказывала мне это, и в ее глазах я видела слезы. Не знаю, насколько искренни они были, но мне стало ее жаль.