Мы в испуге практически вывалились в дверь все разом. Рыжик пытался залаять, но у него это не получалось в наморднике. Мы с Ксенией в ужасе посмотрели друг на друга, но быстро пришли в себя. Я закрыла дверь и оглянулась по сторонам. Было темно, но звезды и луна немного освещали пространство. Я вытащила из рюкзака фонарь и включила. Мы находились, видимо, на лугу. Впереди текла река. Мы побежали вдоль берега. Со стороны поселка слышался звук сирены.
– У Михалыча здесь лодка! – прокричала Ксения.
Мы принялись искать лодку, максимально напрягая зрение. Через несколько секунд я ударилась обо что-то твердое.
– Она здесь, – простонала я от боли.
Мы вдвоем стали тянуть лодку к воде. Через какое-то время это получилось, мы запрыгнули и стали невпопад бить по воде веслами.
– Подожди. Давай оба весла мне, – решительно сказала я. – А то мы далеко не уплывем. Кто этот Михалыч? Об этой двери все знают?
– Нет, не все. Михалыч – местный дворник. Дверь он сделал, чтобы на речку ходить прямо с его участка. О ней никто не знает, кроме меня и дяди Саши, иначе Михалыч бы уже здесь не работал. Там все замаскировано, прямо возле двери растут две ели.
Я кивнула, вспомнив, как пробиралась от потайной двери через что-то колючее.
– Мы с дядей Сашей ходили через дверь на речку, – продолжала Ксения. – Здесь очень красиво, мне это помогало набраться вдохновения, чтобы писать картину.
– Чтобы писать картину, на которой унылый обшарпанный двор?
– Добужинский, кроме прочих картин, писал именно унылые дворы, как ты сказала. Изнанка Петербурга – его именно это вдохновляло в городе.
– Извини, я, конечно, не очень разбираюсь в живописи… но при чем тут какой-то Добужинский, если картину писала ты?
Ксения промолчала.
– Как ты думаешь, что это был за выстрел? – спросила она.
– Может, твой дядя Саша выстрелил в воздух, а этому Льву Семеновичу сказал, что стрелял в тебя, но промахнулся, и ты все равно убежала. На другом берегу есть какая-то дорога?
– Не знаю, – дрожащим голосом ответила Ксения.
– Ладно, главное, что про эту секретную дверь почти никто не знает. Значит, нас будут пытаться поймать с другой стороны реки.
На берегу мы кое-как выбрались из лодки, я при этом ступила ногой в ледяную воду.
К этому времени небо затянуло тучами. Стал накрапывать дождь. Мы бежали в темноте без разбору, стараясь выйти на какую-нибудь дорогу.
Вскоре перед собой мы различили мост. Дождь стал сильнее.
– Бежим под мост! – крикнула я.
Глава 21
Под мостом мы неожиданно обнаружили несколько кирпичей, кучку веток и даже спички в жестяной банке.
– Да, – задумчиво пробормотала я. – Похоже на пристанище бездомных.
Мы разожгли костер, и я попыталась высушить свой мокрый носок и кроссовок. Получалось не очень. Но дождь все равно нужно было переждать. Ксения тоже села у костра. Ее била дрожь. Она задумчиво смотрела на пламя.
– Как тебя зовут? – вдруг спросила она.
– Майя.
– Понятно. Очень приятно.
Я улыбнулась. Самое время познакомиться.
– Оттуда ты взялась, Майя?
– Ох, – пробормотала я, – это очень длинная история. Давай я ее тебе расскажу, когда мои ноги будут сухие? Желательно у меня дома.
– Хорошо, – сказала Ксения и оглянулась.
– Слушай, – пробормотала она и взялась за свой лоб. – Ты… спасибо тебе… за Винсика спасибо и вообще. Извини.
Ксения вдруг вскочила и побежала к реке. Рыжик ринулся за ней.
Не веря в происходящее, я на бегу стала надевать свой кроссовок. Я догнала Ксению у самой реки, схватила ее за волосы и стала тащить обратно под мост.
– Сумасшедшая! – кричала я. – Ты куда собралась? Топиться? Что у тебя вообще в голове?
Я кричала какие-то ругательства и волокла Ксению под мост. Она уже не сопротивлялась. Я кинула ее возле костра, села рядом на землю.
Ксения сидела молча, только ее зубы громко стучали.
– Больная, – зло пробормотала я.
Тут до меня дошло: она и правда была больна. Я потрогала ее лоб: он горел.
– Ксения! Ты меня слышишь? – я стала трясти ее за плечи.
– Да, – слабо ответила она. – Ну зачем ты меня приволокла? Какой смысл?
– Смысл?! А какой вообще во всем тогда смысл?! Я три недели тебя искала. Не ради тебя. Ради Дена. Он, если хочешь знать, – моя первая любовь. А он тебя любит, ты его сестра. А еще есть очень хорошие люди, которые хотят тебя удочерить. Там тоже твой брат, по отцу. Он тоже… хороший…
– Откуда ты все это знаешь?
– Оттуда, – резко ответила я.
– Моя мама умерла. А ведь все это было для нее. Я хотела заработать денег, чтобы вылечить ее. Чтобы она больше не пила. Мы с дядей Сашей нашли хорошую клинику, где лечат алкоголизм. Они мне обещали за картину деньги. Я бы ее вылечила…