В прихожей она взяла стопку каких-то листовок и клей.
– Что это? – поинтересовалась я в лифте, указывая на Леркину ношу.
Подруга протянула мне одну листовку. Оттуда на меня смотрела молодая девушка с карими глазами и светло-русыми волосами, заплетенными в косу.
– Ксения Петрова, шестнадцать лет, ушла двадцать первого октября и не вернулась, – прочитала я, – откуда это у тебя?
– Андрей дал. Я вчера с ним случайно встретилась на улице, когда навещала маму. Там недалеко находится детская больница, откуда пропала его сестра.
– А.. откуда ты знаешь про Ксению?.. – удивилась я.
– Ты же меня познакомила с Андреем в пятницу. Мы потом вместе дошли до остановки, немного пообщались. А вчера я увидела, как он приклеивает листовку на столб.
Он мне рассказал о том, что произошло: как после смерти отца он узнал, что у него есть в Петербурге единокровная сестра, как его бывшая няня Полина согласилась эту девочку удочерить, чтобы забрать ее в Севастополь и Андрей мог с ней видеться, они же с Полиной живут рядом. О том, что эта Полина с мужем даже прошли курсы для опекунов и попечителей за два месяца. Как они приехали в Петербург и узнали, что эта девочка пропала. Бедный, он так расстроен…
– Да… – отозвалась я, а про себя добавила: «Вот кому теперь нужна помощь, Андрея подруга будет рада спасать».
Естественно, мне тут же стало стыдно за такие мысли. Тысячи волонтеров вступают в специальные отряды, чтобы искать пропавших людей, тратят на это свободное время, расклеивают листовки, прочесывают леса, ходят по дворам. И не получают за это ни копейки.
– Давай и мне, – сказала я, – тоже буду расклеивать.
Лера благодарно протянула мне треть своей стопки.
Мы разделились по противоположным сторонам проспекта и принялись за работу.
«Надо же, она лежала в больнице, где работает моя мама, – заметила я, разглаживая на столбе лист. – Только, наверное, в другом отделении».
В течение двух часов я механически выполняла возложенную на себя задачу, а сама понимала, что мысленно я уже нахожусь в той самой больнице. Скорее всего, Ксения лечилась в инфекционном отделении, а там у меня есть знакомая, тетя Таня, с которой мама дружит много лет. Я пару раз с ней встречалась: на новоселье в нашей квартире и недавно возле больницы, когда приносила маме забытый ею обед. Тогда еще я бегала в магазин за кофе по просьбе тети Тани.
Дома я попросила у мамы контакты ее подруги, коротко обрисовав ситуацию.
– Майя, ты решила поработать за полицию? – укоризненно спросила мама, раскладывая по тарелкам ужин, – уверяю тебя, они там были, все тщательно осмотрели и со всеми пообщались. Заведующая даже успокоительное пила несколько дней. Еще всем прилетит за эту пропавшую девочку.
– Ну мам… это нужно мне самой. Просто для того, чтобы меня не мучила совесть. Я знаю ее брата и Полину, и они ведь нам помогли, ты же помнишь.
– Конечно, помню, – вздохнула мама, присев на стул, – но что ты хочешь там увидеть? Это инфекционное отделение, девочка лежала с пневмонией после ОРВИ. После нее палату тщательно вымыли, ты не найдешь там улики, как показывают в фильмах. Отвлекать персонал от работы расспросами – это тоже неправильно.
– Я понимаю. Я не буду никого отвлекать. Просто чувствую, что мне нужно туда сходить. Может, это мне моя совесть подсказывает. А может, интуиция. Но если не съезжу, то буду мучиться до конца своих дней, – с пафосом закончила я.
– Вот таких фраз, пожалуйста, не надо, – ответила мама.
Она встала, взяла телефон и набрала номер. А я поздравила себя с успешно проведенными переговорами.
Глава 6
На следующий день я с повязкой на лице, в белом халате и перчатках бежала по больничным коридорам, стараясь не отставать от энергично шагающей тети Тани.
– Надо же, оказывается эта девочка – твоя подруга, бывают же такие совпадения, – вздыхала на ходу мамина подруга.
– Да, тетя Таня, я очень теперь переживаю, – отзывалась я, – хочу просто побыть там, где она была последние дни…
Тетя Таня подошла к дежурившей на посту медсестре, что-то ей сказала и поспешила обратно, строго мне напомнив: «Ничего не снимай!»
Я согласилась, поплотнее укутавшись в выданный мне халат.
– Ты – подруга Ксюши? – спросила меня невысокая женщина в очках.
– Да, здравствуйте, – отозвалась я, – простите, что отвлекаю вас. Я знаю, что здесь была полиция, но мне просто хочется узнать, в каком настроении была Ксения последние дни перед тем, как пропала. Я даже не могу спокойно спать, так была к ней привязана… мы дружили много лет, – продолжала врать я.
В глазах медсестры показались слезы.
– Да какое настроение, волновалась она, конечно. К ней приходила женщина, которая собралась оформить над ней попечительство. Женщина приятная, мне понравилась. А Ксюша после этого ходила, переживала. Рисовать перестала…