Зазвонил сотовый – неугомонный Марк осуществлял контроль на линии.
– Мам, ты уже проснулась?
– Ага. Ты поел?
– Безусловно. – Марек всегда использовал ее словечки, и Ника мысленно улыбнулась – это всецело ее ребенок. – Сварил себе спагетти с соусом болоньез – очень вкусно. Ты сегодня домой? У нас снега навалило, я в школу не пойду. Позвони классной, скажи, что я заболел или что-то еще.
– Да ну тебя… Записку напишу или Лариса справку даст. Вот если она сама мне позвонит, тогда скажу. Сиди дома, ешь там что-нибудь.
– Мам, в твоем понимании мое сидение дома отчего-то всегда соотносится с откормом. Как котэ?
– Умен, благороден и весьма прекрасен, вы поладите. Ладно, буду собираться.
– Осторожно на дороге.
Ника отложила телефон и потянулась, котенок беспокойно заворочался на плече, крепче вцепившись коготками.
– Слыхал, как я тебя восхваляла?
За окном проехал трактор, сгребая снег, – все-таки снегоуборочные машины вышли на свой промысел. Обрадовавшись, Ника решила, что за пару часов они расчистят дорогу, и это ее полностью устраивало. А пока можно постоять под душем, это приятно.
– Посиди пока здесь.
Ссадив Буча на крышку корзины с полотенцами, Ника быстро разделась и встала под душ. Ночью ей снился странный сон – словно она пытается достать из воды тонущего пса, большого, коричневого, тяжелого, и вода обжигающе холодная, и собачьи глаза, умоляющие и преданные, смотрят на нее, и она тянет, тянет его – и вода отпустила добычу, и потом они вдвоем лежали на льду, но знали, что теперь все будет хорошо. Ника проснулась от холода, но оказалось, что это просто одеяло сползло, она зажгла ночник, надела халат и снова укуталась, а котенок мирно спал на соседней подушке. Его, видимо, не тревожили никакие сны.
И теперь в ожидании заказанного завтрака Ника снова забралась под одеяло и смотрела за окно. Было тихо, уютно, Буч снова уснул, а ей вдруг очень захотелось домой, к своему ребенку, чтоб вместе с ним смотреть в окно, или он будет играть в какую-нибудь игру на компьютере, а она станет подсовывать ему еду или тоже нырнет в интернет, и в доме будет тихо, светло, ощущение покоя и счастья заполнит ее мир. И ничто не нарушит его…
Разве что заявится Женька… Но ведь ей можно и не открывать. Мысль эта весьма позабавила Нику, она представила, как сестра будет звонить, стучать, может быть, даже покричит – хотя это вряд ли, она всегда поступает «как люди», орать она не станет. Скорее всего, придет в клуб и примется зудеть. А там Лерка, ага.
Лерка ненавидит Женьку такой чистой ненавистью, какая случается очень редко. Бог знает, отчего – они редко сталкиваются, но у Лерки есть манера обожать или ненавидеть кого-то с первой секунды знакомства. Так уж она устроена.
– Вот Алексей Петрович ей бы точно понравился. – Ника говорит это коту, а он лениво смотрит на нее. – Да, Марек прав, пора заканчивать этот марлезонский балет с семейной идиллией. Они не принимают меня – значит, так тому и быть. Я всегда была недостаточно хороша для них. Слишком много «не» – я не так выгляжу, не так разговариваю, не так живу, не… В общем, мне пора сказать родственничкам, что все эти «не» останутся со мной, а они – нет.
Позавтракав, Ника принялась собирать вещи. Уложить все аккуратно никогда ей не удавалось. Вот у Марека все всегда получается красиво, и у мамы тоже, а у нее кавардак в ящиках, вещи никак не укладываются красиво – ну да бог с ними, главное, ничего не забыть. Правда, теперь у нее вместо одной сумки две – в другой кошачьи принадлежности.
– Идем, Буч, нам пора домой. Поедем потихоньку – авось вырулим.
Она вышла из номера, держа в руках сумки, котенок крепко уселся на ее плечо, и было похоже, что его все устраивает.
– Имей в виду, Буч, там холодно. Знаешь, что такое холод? Это такая гадкая штука, когда у тебя внутри вся кровь замерзает к чертям, все кишки сворачиваются в узел, а кожа на лице болит, а когда ты приходишь домой, то из носа начинает течь кровь. Но это худший вариант, я спущусь на парковку через внутреннюю лестницу, и нам холодно не будет, а в машине включим печку, и…
Кто-то, вышедший раньше, сбил в гармошку ковровую дорожку под ногами, и Ника, оступившись, взмахнула руками и въехала сумкой в бок какому-то мужчине, вышедшему из своего номера, рядом с которым его ждали двое парней.
– Блин!.. Ой, извините!
– Ничего. Витя, помоги даме с сумками.
– Нет, что вы, я…
– Ничего страшного. Ваша машина здесь на парковке, я видел. – Витя, взяв из рук смущенной донельзя Ники сумки, приветливо кивнул ей. – Я вчера видел, у вас «Хонда» голубая, седан. Ишь, котенок уселся – а я-то думаю, с кем это вы разговариваете, оказывается, с ним!