— Стажер Лайрэт? — я действительно удивился. Первое, что бросилось в глаза — это серебристые линии на лице, которые переливались в неярком свете. Красиво и в то же время еще более подозрительно. Я видел такие узоры, причем исключительно на трупах. Это яд Стального леса. Как этот мальчик там оказался? Как выжил? Ведь так листья действуют, только если не сорваны с веток, а значит, он лично бродил по проклятому лесу. Но как? Пока парень ворочался на полу, пытаясь выкрутиться из одеяла, я продолжал его разглядывать, попутно задавая вопросы, ответы на которые меня уже не особо волновали. Что-то еще, кроме ядовитых следов заставляло меня напрягаться. Совсем немного, но его лицо тоже изменилось. Я не мог понять, в чем дело. Вроде тот же тощий стажер и одновременно совсем другой человек. Сколько я не вглядывался — не мог понять. Наконец, мне надоело наблюдать за его трепыханиями в одеяле. Я резко дернул его вверх, ставя на ноги. Но он удержаться не смог и мне пришлось в очередной раз его ловить, прижимая к себе. Что же это за Наблюдающий, который даже из одеяла выпутаться не может?! А что он делать будет, если попадет в плен? Ляжет и умрет?! Скорее всего. Именно такой план действий подойдет наилучшим образом для данного стажера. Привидение. Моя фантазия безгранична. Хорошо хоть не додумался оружие взять, рассчитывал захватить неизвестного живьем. А так бы стажер сегодня имел все шансы превратиться в бестелесное существо.
Я проследил за тем, как он прошлепал по коридору до своей палаты и тоже пошел спать. Подумаю обо всем завтра. Светляк скоро потребует зарядки, не хочется остаться совсем без света.
Я провалялся в постели еще примерно полчаса. Заснуть не получалось. Из головы никак не хотел выходить этот стажер. Что же в нем не так, помимо этих узоров? Ведь есть что-то. А я понять не могу. Ощущение, будто ответ вот он, совсем рядом, а я все хожу кругом и не могу найти под самым носом. Я раздраженно откинул одеяло и сел. Мне нужно еще раз взглянуть на его него. Это точно поможет. Я сжал в руке светляк и неслышно ступая, направился в соседнюю палату.
Как оказалось не все двери в лазарете скрипят. В палату мальчишки я попал без происшествий, не выдав себя не единым шорохом. Замер на пороге, прислушиваясь. Парень крепко спал, о чем говорило его глубокое мерное дыхание. Я, затаив дыхание, подошел к кровати и включил светляк. Все то же, знакомое тощее тельце уткнулось лицом в подушку. Отросшие светлые волосы растрепались по подушке, теперь поблескивая в неярком свете. Новых мыслей мне в голову не пришло. А от того, что стою ночью над спящим человеком и разглядываю — ощущение неприятное. Будто в замочную скважину подглядываю. Я тряхнул головой и пошел прочь из чужой палаты.
Остановился в дверях, бросив последний взгляд на спящего стажера. Он, как будто почувствовал мой взгляд. Заворчал во сне и повернулся на спину, раскинув руки в стороны. Я замер. Не будь я с ним знаком, то решил бы, что это девушка. Осторожно ступая вернулся к кровати. Длинные ресницы подрагивали, губы, соблазнительно, чуть приоткрыты. Мерцает тонкая сеточка серебристых узоров на нежной гладкой коже, которая сейчас казалась светлее и тоньше, чем обычно. Сердце пропустило удар от неожиданной догадки. Я наклонился к самому его лицу, провел отчего-то дрожащими пальцами по щеке и подбородку. Отдернул руку, будто током ударило. Мысли отказывались складываться в привычный порядок, метаясь в голове. Волосы тоже зашевелились.
— Что ж, стажер Лайрэт, — усмехнулся я, — нам предстоит интересный разговор.
В кармане запищал переговорник. От неожиданности я выронил светляк из рук. Он, весело подпрыгивая на стыках плит, покатился по полу. Я вцепился в переговорник и внимательно смотрел, не проснется ли стажер. Волосы нервно задергались, стремясь залепить мне глаза. Но стажер так и не проснулся. Хорошие же нервы, особенно после всего, что происходило в последнее время.
Облегченно выдохнув, подобрал закатившийся под кровать светляк и вышел из палаты, отвечая на вызов. Видимо череда моих неудач продолжается. В Империю пребывает посол из Трех Королевств. И если это тот, о ком я думаю, то жизнь моя осложниться в разы.
Душа пела и радовалась, словно и не начало зимы за окнами, а разгар теплого лета. Я с большим усердием стал заниматься. Теперь мне было не все равно, останусь я в корпусе или нет. У меня были друзья, и была Фей. Я, наконец, решился открыть ей, что знаю о ее секрете. И она не отвернулась, не обиделась, а облегченно вздохнула. Интересно, что ее заставило так поступить? Возможно, бежала от нежелательной свадьбы? Помолвлена? Надеюсь, что нет. Или, может, пришла сюда за возлюбленным? Я обвел аудиторию подозрительным взглядом. Кто может быть ее избранником? Да нет, вряд ли. Только если это Кир, но он ни разу и вида не подал. Да и она на него лишь как на друга смотрит, впрочем, как и на меня. Но это я постараюсь исправить.
А может это Сай? Нет. Не может быть. Или все же…
— Ты чего? — толкнул меня локтем в бок Тролль. В ответ я лишь застонал, ероша волосы на голове. Как тут объяснишь? И посоветоваться не с кем.
— Напоминаю, что скоро у вас экзамены. Их перенесли, а не отменили, — напротив меня остановился наставник Иртан. — И если нервы не выдерживают, то милости просим за ворота.
В зале раздались смешки. Я сцепил зубы и натянул на лицо серьезное выражение, уткнувшись взглядом в конспект. Ее скоро выпишут. Надо бы приготовить какой-нибудь сюрприз. Только какой? Она будущий Наблюдающий. Тут стоит подумать. Хотя, какой бы не была выбранная ей специальность в душе-то она настоящая девушка. А все девушки любят романтику.
Из лазарета меня выпустили в середине дня. На лекции идти было поздно, в библиотеку не хотелось, да и боязно что-то, а физическую нагрузку рекомендовали ограничить. Я вернулась в свою комнату в общежитие и плюхнулась на жесткую койку, накрывшись одеялом с головой. Хоть и отлично лечат местные врачи, а слабость все же присутствовала.
Дверь в комнату приоткрылась. В помещение ввалился Гриня, таща с собой объёмный, позвякивающий и явно тяжелый мешок.
Зеленый, напевая какую-то странную мелодию, стал ковыряться в мешке. На свет были извлечены алые свечи для ритуалов и любовно расставлены на разноцветных блюдечках по комнате. Я заинтересованно следила за разворачивающимися действиями через дырочку в одеяле. Следом за свечами он достал кружевную салфеточку, покрытую странными пятнами и расстелил на моем письменном столе, сдвинув книги и конспекты. На нее легли два кинжала, вилки из столовки с кривыми зубцами и две серебряные чаши для сбора жертвенной крови.
Я, уже не скрываясь, села на кровати, ожидая, что будет дальше. Гриня, не замечая меня, по-прежнему насвистывая веселую песенку, с видом маньяка принялся зажигать свечи. Потом достал из мешка белые сушеные листья жертвенника, которым посыпали могилы не упокоенных и с блаженной улыбкой на лице стал раскидывать их по комнате, особое внимание уделив кровати. Наши глаза встретились. Он застыл, по-прежнему сжимая в руках кучку лепестков, которые медленно кружась, опускались на мою голову.
— Гринь, ты чего делаешь? — отплевываясь от попавшего в рот лепестка спрашиваю.
— А, — протянул он, — это…
— Я еще жива, умирать не собираюсь, — отряхиваю лепестки с одеяла.
— А это ритуал такой, на удачу, — запинаясь, нашелся с ответом зеленый.