— Я так и понял.
— Мой дед американец.
— Тогда, возможно, мне следует искать совсем не здесь. — Он прошел в противоположный конец комнаты и, надвинув очки на нос, наклонился. — Это собрание английской литературы двадцатого века, — торжественно объявил он. Что-то бормоча себе под нос, Гайтано тщательно просматривал названия книг, то поднимая, то опуская глаза. Наконец его взгляд упал на отличный роман под названием «Сага о Форсайтах».
— Этой книги я точно еще не читала, — сказала Селестрия, наблюдая, как он осторожно вынимает ее, а затем аккуратно поправляет всю конструкцию, чтобы книги, не дай бог, не упали.
— Джон Голсуорси. Отличный писатель. Ты получишь невероятное удовольствие от чтения. — С этими словами Гайтано передал ей книгу.
— Теперь день и ночь я только этим и буду заниматься! — воскликнула она. — Она такого же объема, как «Война и мир».
— Только намного интереснее!
— Если я исчезну на неделю, то обвиню в этом вас. — Она рассмеялась.
Он нежно взглянул на нее.
— Если вы пропадете на неделю, я себе этого никогда не прощу.
Он посмотрел ей вслед, когда она пересекала двор. «Это потрясающе, — произнес он про себя, потрясенный неожиданностью их встречи. — Никогда бы не подумал, что она такая начитанная». И когда появился Хэмиш, он не переставал улыбаться.
— Я уже давно ищу тебя, — сказал он своему тестю.
— А? — Только и вымолвил Гайтано, сняв очки и засунув их в нагрудный карман.
— Мне нужно знать, насколько широкими следует делать эти полки.
— Я только что разговаривал с Селестрией, — как бы между прочим произнес Гайтано. — Знаешь, у нас общая страсть к книгам. — Хэмиш ничего на это не ответил, и Гайтано продолжал: — Угадай, какой ее любимый роман.
— Не знаю. — Он раздраженно передернул плечами.
— Такой же, как и твой.
Хэмиш выглядел так, словно его застали врасплох.
— «Граф Монте-Кристо»? — Молодой человек недовольно нахмурился. Он не представлял, что такая легкомысленная особа, как она, могла бы по достоинству оценить этот роман.
— Она сначала прочитала его на французском. А еще Селестрия легко процитировала Вордсворта и Уортон.
— Думаю, что способность присочинить — ее конек.
Гайтано недоуменно взглянул на него.
— Ее конек?
Хэмиш оставил фразу без комментариев.
— Не мог бы ты пойти и взглянуть на эти полки? Я боюсь сделать их слишком узкими.
Гайтано последовал за ним во двор.
— Я хотел бы разместить по два ряда книг на каждой полке, в противном случае у меня не хватит для них места.
— Тогда тебе придется искать еще одну башню, — засмеялся Хэмиш.
— Представляешь, Фредди говорит, что мне следует часть книг раздать.
— Разве она не понимает, что у тебя одна из лучших коллекций в Италии?
Гайтано театрально вздохнул.
— В отличие от нас, Хэмиш, она не большой ценитель литературы. Глупая женщина, ничего в этом не смыслящая. Раздать — означало бы оторвать кусок от самого себя.
Хэмиш энергично похлопал его по спине.
— Не волнуйся, мы их все затолкаем, а если нам вдруг не удастся, то соорудим книжные полки прямо внутри Конвенто. Фредди придется освободить место, избавившись от части ее собственной коллекции.
— Если все зайдет так далеко, Хэмиш, то лучше ты скажи ей об этом. Ведь ты единственный человек, чье рычание заглушает ее лай и делает его похожим на едва слышное «гав-гав»! — Они оба разразились громким смехом.
Услышав гам внизу, Селестрия выглянула из-за занавесок. Она увидела, как Хэмиш и Гайтано идут по мощеному двору к парадному входу. Хэмиш по-свойски положил руку на плечо тестя, который казался хилым и лысым на фоне мускулистой фигуры зятя и его густой лохматой шевелюры. И в том, как Хэмиш похлопал пожилого человека по спине, было что-то необычайно трогательное, как будто они были двумя закадычными друзьями одного возраста и одинаковой физической силы. Но как Гайтано мог его любить? До сих пор девушка не обнаружила ни одного проявления его учтивости, в чем так пылко пыталась убедить ее миссис Халифакс. Да и образ Хэмиша — ценителя великого романа Александра Дюма тоже никак не укладывался в голове Селестрии. В ее представлении он был отъявленным грубияном, совсем не отличавшимся хорошими манерами, в то время как ему надлежало быть более учтивым. Она смотрела им вслед со все возрастающим чувством негодования. Если он был столь любезным с миссис Халифакс и нежным по отношению к Гайтано, почему же он вел себя таким неподобающим образом с ней?
Она сидела за ленчем в обществе Уэйни, Фредерики и миссис Халифакс, горюя о крушении всех надежд на встречу с Салазаром.