Выбрать главу

Она оставалась на берегу, пока не продрогла до самых костей. Элизабет чувствовала усталость, однако душа ее была удивительно спокойна. Она вытерла лицо тыльной стороной руки и, прихрамывая, двинулась по направлению к поместью, думая о малыше Баунси. Он был единственным внуком, не испытывающим страха в ее присутствии. Преодолевая собственную слабость, она добралась до дома и, спотыкаясь, вошла через французские двери в гостиную. Она не сочла нужным известить о своем появлении и, проходя по холлу, услышала тихие голоса, доносившиеся из кабинета Арчи. Джулия и Арчи были поглощены разговором. Она на минутку остановилась, и этого времени оказалось достаточно, чтобы услышать два слова — «продать дом». Ее сердце сбилось с ритма. Этого не может быть. Они говорят о ее доме? Поместье? И слезы снова выступили на ее глазах, когда она поднималась по лестнице в комнату Баунси, но пожилая женщина тут же утешила себя мыслью, что она, возможно, что-то не расслышала, да и вообще нехорошо подслушивать чужие разговоры.

Нэнни сидела на кровати Баунси, читая малышу книгу «Маленький паровоз, у которого все получилось», когда внушительная фигура Элизабет, вся в черном одеянии, появилась в дверях. Нэнни подняла глаза и остановилась на полуслове. Она не могла припомнить, когда старуха последний раз отваживалась подняться по этой лестнице. Женщина выглядела обескровленной, ее волосы растрепались, а глаза блестели от слез. Нэнни встала ей навстречу.

— С вами все в порядке, миссис Элизабет? — спросила она, вспомнив некогда красивую женщину, которой прислуживала в молодости.

— Я пришла увидеть своего внука, — объявила Элизабет и, опираясь на палочку, прошла вперед. Нэнни отступила в сторону, чтобы та могла присесть на краешек кровати. Через минуту она со всех ног, как только позволял ее возраст, бросилась искать Джулию.

Элизабет прислонила палку к стене у изголовья и устроилась на кровати. Приятное тепло, исходящее от постели, проникло сквозь ее одежду и добралось наконец до ее холодной кожи. Баунси посмотрел на бабушку и улыбнулся.

— Не будь такой грустной, бабушка, — сказал он, и от его невинных слов к ее горлу подкатил комок. Она взяла своей сморщенной рукой его ручонку, такую маленькую и пухлую, и погладила нежную кожицу большим пальцем.

— Я больше не грущу, — ответила она, и одинокая слеза покатилась по ее щеке, задержавшись в глубоких морщинах, которыми была испещрена ее кожа возле рта.

— А почему же тогда ты плачешь?

— Потому что я безмерно рада тебя видеть, — сказала она и улыбнулась. Маленький мальчик немного удивился. — Иногда взрослые плачут, когда счастливы, — пояснила она.

Она услышала звук шагов, доносящийся из коридора, и через минуту в комнату вошли Арчи и Джулия.

— С тобой все в порядке, мама? — спросил Арчи. Он внимательно посмотрел на Джулию, которая в ответ лишь пожала плечами.

— Я пришла пожелать спокойной ночи моему внучку, — произнесла она. Элизабет подняла книгу. — А, так это «Маленький паровоз, у которого все получилось»! Между прочим, моя любимая. Почитать тебе ее?

Баунси одобрительно кивнул, подняв на родителей свои большие карие глаза и явно получая удовольствие от всеобщего внимания. Элизабет начала читать с большим воодушевлением. Она не останавливалась, лишь раз отвлекшись на Баунси, который дотронулся до нее своей ручкой и пальчиками провел по коже, там, где она все еще оставалась гладкой, но покрытой печеночными пятнами.