Селестрия не паковала вещи. Она знала, что Уэйни поможет ей завтра со сборами. Вместо этого скучного занятия она решила принять горячую ванну и сейчас, погружаясь в мыльную пену, нежилась в ней, испытывая необыкновенное чувство безмятежности, которое подарила ей вода с ароматом колокольчиков. Эйдану она сказала, что очень устала. На самом деле ей смертельно наскучило слоняться без дела в ожидании предстоящей поездки в Италию. Молодой человек предложил сходить в кино, но ей совсем не улыбалось сидеть с ним на заднем ряду и обниматься. Она лучше пораньше ляжет спать и заснет крепко, как младенец. Ей нужно собраться с силами, если она действительно хочет найти человека, из-за которого весь ее мир перевернулся вверх дном.
Солнце уже село, и небо над Лондоном стало совсем темным. Такое же небо распростерлось и над Апулией, только звезды здесь были намного ярче, а луна, полная и круглая, как головка сыра моцарелла, не была затенена тучами, которые нависли сейчас над Лондоном, и светила в темноте через Эгейское море, придавая ему молочно-зеленый цвет.
Там, на «пятке» Италии, под всезнающей луной в благоухающем городе мертвых, расположенном у тропинки, ведущей к монастырю Санта Мария дель Маре, теплилось маленькое пламя свечи. На улице стояла тишина, нарушаемая лишь легким дуновением бриза, который шелестел иголками сосен. Танцующие тени от них падали на поросшую травой площадь и булыжники, которыми была вымощена дорога. Она вела в проход между рядами молчаливых склепов. В воздухе витал аромат лилий, и маленькие свечки бросали мерцающие золотые отблески на каменные стены, где души умерших покоились с миром. И только одна душа бодрствовала, все еще пребывая в мире живых. Мужчина плакал, преклонив колени перед надгробием женщины. Казалось, что силой своего безутешного горя он не давал угаснуть маленькому пламени свечи, как бы желая поддержать в ней жизнь. Но как бы сильно ушедшая в мир иной ни старалась вернуться, это было уже не в ее власти.
Часть 2
Глава 17
Поездка в Апулию заняла всего два дня. Миссис Уэйнбридж с трудом могла дышать с того момента, как они покинули Лондон ранним утром в четверг. Шел дождь. Струи проливного дождя, падающие на высохшие тротуары, торопливо бежали по сточным канавам и терялись под слоем так несвоевременно опавших осенних листьев. Миссис Уэйнбридж была полностью готова к отъезду. Она закрыла на защелку сумочку, лежащую на коленях, застегнула на все пуговицы плащ, воротником касающийся подбородка, надела шляпу, из-под которой выглядывали ее мягкие седые локоны. Ее лицо сжалось от тревожного ожидания. Она уже час ждала Селестрию, которая должна была заехать за ней на машине деда с его шофером. В руке она держала паспорт, который Рите удалось для нее выхлопотать благодаря большим связям мистера Бэнкрофта. Она посмотрела на часы, висящие над камином, и ее душу охватили противоречивые чувства. С одной стороны, она представляла себя индейкой, поданной к рождественскому столу и ожидающей, что ее вот-вот разрежут на порционные куски, с другой стороны — все той же птицей, но уже наделенной волшебными крыльями и готовой полететь первый раз в своей жизни. Но какой бы из них она ни стала, она все же больше чувствовала себя индейкой, которая все-таки позволила себя уговорить на это нелепое путешествие.
Уэйни окинула взглядом комнату дома, в котором прожила со своим мужем сорок шесть лет, а потом еще и несколько лет как вдова, и с грустью подумала, что все это, до боли знакомое, придется оставить и, что самое страшное, ей придется расстаться с ее размеренным образом жизни. Как она сможет жить, не следуя четкому графику? Ее жизнь шла по расписанию с того самого момента, когда она нанялась на службу в возрасте полных шестнадцати лет. Она станет просто телом без скелета. И куда же себя девать, не имея четкого расписания на каждый день? Но когда явилась Селестрия, опоздав на полчаса и самоуверенно улыбаясь, все переживания Уэйни мгновенно улетучились под натиском ее энтузиазма.
Они пролетели через дымку серого неба, оставив позади низко висящее облако, и прибыли в Рим, где воздух был насыщенным, горячим и пропитанным карамелью. Небо над ними казалось более голубым, чем они когда-либо видели прежде, щебет птиц, доносившийся из ветвей, похожих на зонтики лип, заглушал шум транспорта, и все сливалось в веселую какофонию. Миссис Уэйнбридж, которая нервничала и поэтому ни на минуту не умолкала в салоне самолета, сейчас вдруг потеряла дар речи. На этот раз комментарии были излишни! Здесь все было так красиво…