Очнулся я от того, что молодая мамочка энергично опрыскивает меня водой из детской бутылочки.
– Что с вами? Вам плохо?
– Нет, спасибо, уже все прошло. Последствия спортивной травмы…
– Вы занимаетесь спортом? Каким? – заинтересовалась она.
– Подводно-прикладным плаванием, – понесло меня, как Остапа Бендера, – Недавно во время тренировок на Черном море меня ударила хвостом белая акула и…
– Да, ну вас! – отмахнулась мамочка от моего чистосердечного вранья, – Может это не акула белая была, а горячка?
Я уже собрался возразить, но тут малыш проснулся и, зайдясь Шаляпинским криком, намертво приковал внимание мамочки к своей возмущенной особе. И мне ничего другого не оставалось, как покинуть приветливую скамью, чтобы направиться к маячившему впереди вокзалу. В конце концов зачем-то я туда шел?
К моему облегчению, больше ничего необычного со мной не происходило, и навстречу попадались исключительно нормальные люди. В смысле – нормально одетые. О посетивших меня галлюцинациях, я упорно старался не думать, боясь откопать скелет в своем душевном шкафу. Может все-таки лучше обратиться к психиатру? Пока я дел не натворил? И тут, видимо, чтобы я их все же не натворил, меня крепко ухватили за руку.
– Ай, молодой чэловек! Идешь себе спокойно и не знаешь, что порча на тебе страшная! Проклятье до седьмого колена на роду твоем! Что головой качаешь? Не веришь, Анжеле? Да я тебя как рэнген насквозь вижу, – заблажила пожилая цыганка и нахально уставилась на меня поверх темно-розовых очков.
Вот про рентген это она зря. В памяти тут же всплыла давешняя девица, обнаженная моим взглядом до состояния рентгенограммы. Что явно не улучшило моего, и без того, хренового настроения.
– У меня денег нет. Совсем! – выпалил я единственное, что могло отвратить от меня настырную гадалку.
– Нет, дорогой. Анжелу не обманешь! Есть у тебя деньги, да мне они не нужны. Я тебе и так скажу про твое будущее всю правду…
Она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы обрушить на меня поток своего красноречия, но я решительно прервал ее.
– Про будущее не надо. Лучше про прошлое. Угадаешь – заплачу.
Сказал и сам удивился, – ведь я твердо знал, что абсолютно не верю ни в какие гадания. Но почему-то сейчас мысль о том, чтобы узнать у цыганки свое прошлое, не показалась мне такой уж нелепой.
– Давай руку! – начальственно приказала Анжела, и близоруко склонясь над моей ладонью, стала водить пожелтевшим от табака ногтем по одной ей видимым линиям.
Я ожидал, что мне сейчас начнут втирать какую-нибудь галиматью, но цыганка молчала. Потом выпустила мою руку и как-то по-особому заглянула в глаза.
– Смерть у тебя за спиной стоит, – совсем другим голосом произнесла Анжела, – Хочет отнять тех, кого ты любишь… И помощи тебе ждать неоткуда. А если кто и станет помогать, то как бы эта помощь боком не вышла… Все! Больше ничего не скажу! Давай, иди, куда шел.
– А, как же прошлое? – только и мог промямлить я.
– А прошлое тебе поможет узнать казенный человек, с которым ты уже встречался, – нехотя ответила гадалка, и резко развернувшись, пошла прочь.
– Эй, подожди! А деньги?!
Но она даже не обернулась. Вот это да! Чтобы цыганка не взяла денег?! Чудеса! Но что это она говорила о казенном человеке? Я тут еще ни одного, слава богу, не встречал. И вдруг меня осенило – сержантик! Тот, что ночью на вокзале дежурил; мне еще показалось, что он меня узнал. А может, действительно узнал?! Черт, он наверное уже сменился… Придется ходить на вокзал каждый день, пока в его дежурство не попаду. Такой шанс упускать нельзя. И я не упущу… Потому что вон он, сержантик, как раз из зала ожидания выходит. Мысленно поаплодировав Фортуне, я двинулся навстречу стражу порядка полный решимости, выведать у него все, что только можно.
Когда расстояние между нами сократилось до нескольких шагов, я уже праздновал победу, – он действительно узнал меня, и даже как-то робко улыбнулся. Ободренный таким поворотом, я решительно шагнул к нему.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – козырнул он в ответ.
– Простите, мы случайно не знакомы? Вы так странно смотрели на меня… – я расплылся в ободряющей улыбке, – Память моя – дама капризная, я вас что-то не припомню.
– Да вы меня и не знаете, – засмущался сержантик, – Я вас на выступлении видел, когда в оцеплении стоял. У меня память на лица фотографическая. Что вы там вытворяли, – весь стадион на ушах стоял…