Толпа моментально выстроилась в колонну по несколько человек. Началось медленное, но верное продвижение в зал. Я немного замешкалась, поэтому оказалась в самом конце и отбилась от Леи с Элроном. Надеюсь, потом не составит проблем найти их в этом дураком густом тумане!
К моменту моего появления в зале уже началась торжественная речь ректора. Он вещал об успехах года, наших взлетах и падениях. Упоминались все косяки, начиная прогулами, заканчивая драками на лекциях. Местами было смешно, местами грустно, но все эти ощущения через 40 минут сменились откровенной скукой. Ректор, казалось, останавливаться не собирался, но все только этого и ждали.
-Ну, и в завершении своей речи, – наконец-то! – Хотелось бы сказать большое спасибо нашей студентке первого курса, Светлане Сохиной, за помощь в организации этого мероприятия. – Зал залился аплодисментами, а я - краской. Впрочем, скоро забыли и об этом, когда на сцену поднялся суровый мужчина средних лет. Несложно было догадаться, что это отец Элрона. Лея, к тому моменту уже находящаяся около меня, вжала голову в плечи и устремила все свое внимание на сцену.
-Уважаемые студенты, педагоги, гости этого бала, хотелось бы поприветствовать всех от своего лица и от лица всего управления! Большое спасибо за столь теплый прием, за оказанное радушие. – Господи, их тут на каких-то курсах учат нудные речи произносить?
Но речь верховного правителя была менее продолжительной, нежели напутственные слова ректора. Он очень быстро подвел итоги, пожелал нам удачи и предоставил слово следующему оратору.
Забегая вперед, нужно отметить, что так продолжалось еще долгих полтора часа. Я, было, подумала, что в это время можно и поспать.
Последний (по словам ректора) вещатель уходил со сцены под бурные аплодисменты, каких, пожалуй, этот зал еще не видел. Студенты находились в предвкушении танцев, хотя некоторые уже и тусили по углам.
-А сейчас, дорогие студенты, бал!
Наверное, при слове «бал» каждый представляет что-то свое. Быть может, фрагменты из произведений Пушкина, оды о любви, романтические балеты, или даже королевские приемы средневековья. Лично у меня бал ассоциировался с чем-то масштабным, захватывающим и, конечно, танцами. Так, вот, кто представлял это как-то так же, вас сейчас ждет облом года!
Свет немного потухает, на сцену поднимается мини-оркестр и престарелой солисткой, которые начинают исполнять что-то из позапрошлого столетия. Самое, что интересное, вся эта молодежь и подростки с удовольствием слушают, практически не шепчутся! Неужели такое хваленое событие представляет собой просто прослушивание симфонической музыки?
Я сидела и кидала по сторонам насмешливые взгляды. Все это выглядело, ну, очень странным! Толпы студентов, которые так ждали окончания речей ректора и всех его приближенных, теперь сидят и слушают музыку? Они даже ногой в такт не покачивают….
Как говорится, прошло два часа. Исполнители на сцене сменяли один за другим, исполняя все более скучные симфонии и оды. Они вроде бы и были различными по композициям, внешнему виду, но мне казались абсолютно одинаковыми. Одинаковыми и нудными! Эх, и куда делась та ценительница прекрасного?
Наконец-то, когда часы уже били 9 вечера, исполнители кончились. Взмахом рук ректора исчезли стулья, а студенты немного оживились, приготовляясь к самой активной части. Конечно, чего-то сверхзажигательного и энергичного я уже не ждала, но хоть на какую-то тусовочку рассчитывала.
Угадайте, чьи ожидания пошли прахом?
Около часа играли тихие мелодии под стать тем, что звучали со сцены. Редкие пары, обнявшись, двигались в такт. Кто-то покачивался из стороны в сторону, а кто-то просто вел «светскую» беседу с соседом.
Кардинальные изменения в ходе бала произошли только тогда, когда я совсем отчаялась. Ректор вновь взмахнул руками, колдуя стулья, и объявил о закрытии церемонии. На сцену вышла группа со сценкой из какой-то не то оперетты, не то оперы.
Нужно признать, играли ребята классно. Голоса и манера поведения – все походило на профессиональную актерскую игру. Наблюдать за этим было в миллионы раз приятнее, чем за обычной постановкой в театре, ибо здесь ты видела репетиции, наблюдала за становлением этого шедевра. Так сказать, прожила жизнь сценки изнутри.