– Не переживай, еще все будет. – С этими словами Льюисон приобнял меня, положив руку на плечо. Моментально стало очень уютно и тепло, невольно я даже прижалась поближе к его боку. – Если честно, я не думал, что ты сможешь открыть в себе дар, вообще продержаться здесь хоть какое-нибудь время.
– А когда изменили мнение обо мне?
– Наверное, в тот момент, когда увидел тебя на тренировках в зале, где ты выкладывалась по полной, чтобы получить зачет.
– Да, при первой нашей встрече Вы назвали меня дурой и преступницей. – Я тихонько посмеялась и пошла дальше, а вот Льюисон почему-то остановился.
– Свет, постой. – Он притянул меня к себе за руку, но не слишком близко, и посмотрел прямо в глаза своим бездонным серым взглядом. – Эти слова…. Сейчас мне очень стыдно за них. Тогда я не знал тебя, да и сам был абсолютно другим человеком. Правда. Как бы глупо это сейчас не прозвучало, ты изменила меня.
На секунду мы замерли. Льюисон, немного подавленный, все так же смотрел на меня, переводя взгляд с лица на руки и обратно. А я будто ждала продолжения его слов.
– Прости меня, Свет. Я больше ничего не могу сказать, правда…
Мужчина отпустил мои руки и отошел на два шага назад, после чего вовсе развернулся и сел на землю. Не понимая, что делать дальше, я несколько секунд стояла в полном оцепенении и искала наиболее адекватный выход из данной ситуации.
Не найдя ничего лучше, я все-таки решилась и подошла к мужчине, присаживаясь рядом с ним.
– Господин Льюисон, поверьте, в моей душе не таится на Вас злобы или обиды. В конце концов, Вы искренне извинились и осознали свою неправоту. Я тоже, знаете ли, не без греха. Было дело, и о Вас плохо думала, и обсуждала за спиной.
– Ты имеешь полное право так думать…
– Прекратите! Я не хочу сейчас выяснять отношения, не для этого настроение.
– Да, конечно. Ты замерзла, наверное? – Поворачиваясь ко мне в пол-оборота, Льюисон осторожно коснулся пальцами моей руки, и я почувствовала, как они дрожат. Он сам дрожал от внутреннего волнения и сложившейся ситуации. По глазам я видела, что нервы взяли верх над ним. – Вот возьми плед.
– Спасибо. – В одну секунду мужчина накинул его на меня и снова приобнял за одно плечо, прижимая ближе к себе. – А Вы можете рассказать что-нибудь о звездах?
– Честно? Не могу. Никогда не интересовался этой темой. Если интересно, могу рассказать об энергии и энергетических потоках.
– Ну, давайте попробуем.
Я обхватила руками локоть педагога, положила голову на его плечо и уставилась в звездное небо, приготовившись слушать рассказ.
Не сказать, что я очень-то вникала в суть того, что говорил Льюисон. Скорее просто наслаждалась приятным голосом мужчины, его компанией, дивным местом и царившей здесь атмосферой. Мне было так спокойно, тепло, словно всю жизнь об этом и мечтала.
Льюисон рассказывал об управлении энергетическими потоками, а я совершенно не вникала в тему и водила острым ноготком по выступающим на его руках венкам. Я гладила их одну за другой, начиная от запястья и заканчивая в районе локтя.
– Свет, мне щекотно вообще-то. Если я тебя так? – Мужчина хитро улыбнулся и, взяв мою руку в свои, начал нежно водить пальцами в районе запястья. – Щекотно?
– Ну, скорее приятно.
– А так? – Льюисон неожиданно подался вперед и чуть ощутимо коснулся моих губ своими.
Не ведая себя от необычных ощущений, несколько секунд я просто смотрела в его глаза и очень ясно ощущала, как земля уходит из-под ног, а меня захватывает в пучину страсти. По телу пробежала мелкая дрожь, словно кто-то пустил по венам электрический ток. Кажется, я просто-напросто потеряла рассудок.
– Так тоже. Приятно. – вымолвила я, кое-как совладав с непослушным языком, который требовал сейчас любви, ласки и более страстного поцелуя, как тот, который случился в Новогоднюю ночь под бой курантов. – Наутро Вы снова попросите прощения в записке, оставив после себя лишь букет?
– Нет, Свет, не попрошу.
И Льюисон снова коснулся моих губ, только теперь более требовательно и страстно. Его руки обвили мою талию, грудь прислонилась к моей, и он грубо проник языком к моим губам. Он осторожно прикусывал их и невесомо целовал. Все это походило на какой-то бурный танец, срывающий крышу и сметающий остатки разума. Но прежде чем отдаться этому танцу окончательно и бесповоротно, я поймала себя на мысли, что целую его в ответ.