Через несколько секунд по моим рукам начали скользить нити и кусочки тканей, они обвивали талию, затем крепче сжимали бедра и наконец, собирались в единое целое. Все это происходило довольно красиво и зрелищно.
Спустя несколько минут, перед зеркалом стояла не просто я, а настоящая элегантная леди, облаченная в идеальное по фигуре платье.
Глядя на себя, я не могла поверить собственным глазам. Неужели за пару взмахов руки можно выглядеть так шикарно и совершенно не похоже на то, что было раньше? Магия, ей Богу!
– Лея, спасибо! Я такая офигенная. Тебе нравится?
– Да, тебе безумно идет. Еще завивку набок, стрелочки нарисовать, и вообще глаз не оторвешь!
– Спасибо тебе огромное. Может, раз пошла такая движуха, наколдуешь мне какое-нибудь простенькое платье? Вдруг я решу переодеться. Что-нибудь на твой вкус.
Лея щелкнула пальцами и с фразой «Выбирай» удалилась из комнаты.
На кровати лежали около десятка просто потрясающих платьев, от самых простых домашних до вечерних. Вот это я понимаю, на Леин вкус!
День клонился к шести часам, когда вымотанная и совершенно измученная я вернулась в комнату после встречи с дизайнером и визажистом. Некоторые вопросы оказались неулаженными, поэтому наши встречи чуть затянулись. Но главное, что, несмотря на это, я успеваю на вечерний ужин.
Мысли о нем грели мне сердце с самого утра, как только дверь за Льюисоном закрылась. Я буквально жила этими мечтами, грезила и думала только об этом. И вот час настал.
Я стояла напротив зеркала, облаченная в синее платье фасона колокол, доходящее до середины бедра. Оно показалось мне самым подходящим из всего того, что наколдовала Лея. И красиво, и удобно, и очень даже практично.
Как мне казалось, выглядела я, будто маленькая хрупкая девушка, только что сошедшая с обложки журнала (да, я очень скромна).
В дверь постучались, когда часы показывали ровно без пяти минут семь. Льюисон был пунктуален, как никто другой.
– Добрый вечер.
– Еще раз здравствуй, Свет. Выглядишь просто великолепно! Тебе очень идет этот цвет.
– Большое спасибо, Вы тоже прекрасны, как всегда. – Отделавшись легким комплиментом незамысловатому образу педагога, состоящего из рубашки и джинсов, я хотела выдвигаться, но мужчина меня остановил.
– Постой, цветы тоже тебе. Поставь в вазу.
– Спасибо, они такие красивые. – Я вдохнула дивный запах белых роз и прижала их крепче к себе. – Но не стоило, правда.
– Еще как стоило. В комнате у такой красивой девушки всегда должно пахнуть цветами.
– Ну, Вы прямо засыпаете меня комплиментами, господин Льюисон.
– Это просто факты, не более.
Закончив обмен любезностями сдержанной улыбкой, я последовала в комнату, где (как ни странно) уже была заготовлена ваза с водой. Вот же парадокс, у меня даже ваза в комнате для таких случаев появилась!
Когда я вернулась, Льюисон все так же терпеливо ждал меня у порога, разглядывая потолок комнаты, будто в нем было что-то обычное, чего нет ни в одном другом потолке. Лучше бы на меня так смотрел, ей Богу!
Но произнести это вслух я не решилась, поэтому просто встала рядом, как бы намекая, что готова к перемещению.
– Ты такая маленькая и хрупкая в этом платье, даже страшно тебя обхватывать.
– А Вы не бойтесь. – Сказала я и, подняв глаза на педагога, игриво закусила губу.
В эту же секунду Льюисон плотно прижал меня к себе и приобнял за спину так, что моя голова оказалась прямо у него на плече.
В нос бил стойкий, но не очень навязчивый дорогой запах лаванды. На спине я четко ощущала руки педагога, сжимающие меня все крепче. А в моих волосах, точнее у самого уха, раздавался чуть слышный шепот, в котором не удавалось ничего разобрать. Только жар дыхания.
В скором времени мы приземлились на берегу обрыва, у подножья которого бушевал океан. Это был тот самый личный уголок Льюисона, где под покровом ночи, прямо посреди девственной природы, располагался небольшой столик на двоих со свечами и бутылкой вина.