Когда я приняла душ, мой мучительный, болезненный душ, нашла Сэм в бикини, лежащей на моей кровати, будто она и не собиралась никуда идти. С огромным усилием я натянула свой купальник и рухнула рядом с ней.
— Мне плохо. Так плохо.— Она так драматически это сказала, будто собираясь заплакать. Лежа лицом вниз, распростершись, словно орел на моей кровати. Она была полностью измучена.
— Но было весело. — Я тоже была измучена и безвольно лежала на своей половине кровати.
Ее голубые глаза сосредоточились на мне, и она озорно улыбнулась мне.
— Это того стоило. Я все время строила Эрику глазки. Думаю, что у его мышц есть мышцы.— После чего она добавила, снова с болью в голосе:— Мне слишком плохо, чтобы заняться сексом, и поэтому мне грустно.
Я рассмеялась, после чего поморщилась, мышцы живота протестовали.
— Словно в лагере знакомств, — сказала она. — Только не так больно.
— Я не это имела в виду. Все время проводить с Эриком — это как в лагере знакомств. Мы знаем друг друга только с пятницы, но я с ним разговариваю как ни с одним парнем до этого. Это... Это так интенсивно.
Я кивнула, скорее попыталась кивнуть, задумавшись над ее аналогией.
— У меня нет никаких основ для сравнения. Но ты права. Я чувствую, словно всё слишком поспешно, словно мы запихнули недели и месяцы отношений в часы и дни.
Она странно, испытывающее посмотрела на меня.
— Мартин давит на тебя?
— Нет. Но мы... Стали близки.
— Ох?
— Да.
— И каково это? Ты по-прежнему уверена, что ему нужен просто друг?
— И да, и нет.
— И?..
— И что?
— Не скромничай, я видела следы укусов на твоей шее. Ты, конечно, гибкая, но явно не ты их себе оставила.
Я прищурилась, глядя на нее, не желая двигаться.
— Да, очевидно мы больше, чем друзья.
— Не позволяй ему давить на тебя, Кэйтлин.
— Это вовсе не так.
Она фыркнула и недоверчиво закатила глаза.
— Ага, точно. Я видела, как он смотрел на тебя. Он хочет устроить вечеринку пенису в твоей вагине.
Я сжала губы, чтобы не засмеяться, потому что смеяться было больно.
— Я сказала ему, что хочу двигаться медленно, потому что, ну, я королева неопытности.
— И он согласился?
— Ага. Он сказал, что хочет, чтобы это продолжилось, он хочет, чтобы это было значимым.
— Воу! Он так сказал?
— Да. Так что мы оба согласились притормозить, отсюда и танцы и уроки гребли.
Она усмехнулась, ее глаза сверкали озорством.
— Но он объездил тебя, верно?
Теперь я закатила глаза.
— Сэм...
— Он сделал это. Я и так могу сказать. Можешь не отвечать.
— С чего ты взяла?
— Потому что ты смотришь на него так, словно хочешь, чтобы он устроил вечеринку своему пенису в твоей вагине.
— Гхм.
— Как это было? Он использовал свой рот или руки, или и то, и другое? Мне нравится, когда все вместе.
— Я не буду отвечать на это.
— Но это было хорошо, так? — Я заморгала.
Она усмехнулась.
— Мииило. Дай мне знать, когда будешь готова оставить свою сдержанность и скромность и обсудить все детали. Могу сказать, что было хорошо, потому как ты покраснела.
— Я не покраснела. Просто здесь жарко.
— Неважно. Я бы дала тебе пять, если б смогла пошевелить рукой.
— Как думаешь, я себя чувствую? Ты же спортсменка, у меня болит в таких местах, о существовании которых я даже не знала.
— Ты идиотка, захотела научиться грести. Зачем, Кэйтлин? Зачем? Зачем ты это сделала? Почему ты попросила этого садиста научить тебя грести? Зачем?
Я попыталась покачать головой, но не смогла.
— Не знаю. Закрой свой рот, шлюшка. Я просто хочу умереть.
Раздался стук в дверь. Мы с Сэм в унисон сказали:
— Войдите.
Мартин просунул голову в дверь. У меня двигались только глаза, потому что все остальные мышцы очень болели.
— Хей, вы готовы?
— Нет. Я решила вместо этого умереть.
Он осмотрел меня оценивающе, после чего выдал:
— Ты заболела?
— Я бы кивнула, но мне больно.
Мартин прошелся по комнате, остановившись у кровати, там, где я лежала, пробежавшись глазами по моему телу.
— Некоторое время будет больно, — сказал он задумчиво. Затем наклонился, схватил меня и прижал к груди.
— Ох, Господи, я даже не переживала. — Я безвольно лежала в его руках, словно мертвый груз. — Делай, что хочешь. Я не могу двигаться.
Рассмеявшись, он поцеловал меня, слегка прикусывая нижнюю губу. Затем направился к выходу из комнаты, сказав через плечо, обращаясь к Сэм: