— Нет. — Он остановил продвижение моих рук, удерживая их между нами. — Мне нужно в душ. Я только что вернулся с пробежки.
— Мне все равно. — Я пожала плечами, зная, что мой взгляд был немного туманным и жадным, когда я рассматривала его тело, и потом я наконец сказала: — Кстати, привет.
После моего добродушного приветствия, я заметила, как заметно расслабились его плечи, и он улыбнулся мне в ответ.
— Привет.
— Как приятно видеть тебя. — Я выдохнула, чувствуя себя лучше... Теперь, когда мы были лицом к лицу. Моя спина была прижата к двери, и он стоял передо мной, держа мои руки в своих.
— Мне тоже приятно тебя видеть. — Его тон стал спокойным, искренним, но я заметила, что он был скрытным, выжидающим. — Как прошел визит твоей мамы?
Я закрыла глаза и коротко покачала головой, открывая их снова, прежде чем ответить:
— Это было... волнительно.
Он выпустил мои руки и скрестил свои на груди.
— Думаю, я ей не понравился.
— Когда она узнает тебя, ты ей понравишься.
Мартин улыбнулся от моего намека на будущее, казалось, это успокоило его. Он кивнул, словно поверил мне.
— Ага, в конце концов, она изменит свое мнение.
— Да. В конце концов. Я просто возьму тебя ко мне домой на все летние каникулы. Ты с моим папой сможешь поговорить о всяких занудных вещах.
— Ты тоже можешь говорить о занудных вещах. — Мартин повернулся и подошел к своему комоду.
— Ну тогда все втроем одновременно будем разговаривать об этом. Это будет тройной занудный разговор. — Я сделала три шага по его комнате и осмотрелась. Эта комната напоминала комнату на острове, где он спал: небольшая, заставленная личными вещами, односпальная кровать, удобные одеяла и подушки. Мне понравилось отсутствие стерильных и причудливых аксессуаров.
Он рылся в ящиках, явно ища что-то конкретное, когда спросил через плечо:
— Итак, ты сказала, ее визит был волнительным? Что случилось?
— Ох, блин! — Я закатила глаза, вспомнив о цели визита, к сожалению, это было не строить глазки Мартину, любуясь на его блестящую от совершенства грудь. Плюхнувшись на его кровать, я не пыталась скрывать свое расстройство по этому поводу. — Собственно поэтому я и здесь, не дождавшись тебя до вечера. Мне нужна твоя помощь.
Он прекратил свои поиски и повернулся ко мне, его лоб исказился явным беспокойством.
— Что я могу сделать?
— Ну, это...все совершенно ненормально. Но думаю, мы вместе сможем все выяснить.
— Паркер, что происходит?
Я сделала глубокий вздох, слегка улыбнулась ему, а затем начала подробно объяснять ему суть моего разговора с мамой. Когда я добралась до части, касающейся Бэна, он прищурился и заскрежетал зубами. Он выглядел раздраженным, но точно не удивленным.
— Он всегда был гребаным куском дерьма, - выдавил Мартин, резко захлопнув ящик комода.
— Да, ну... Насильники имеют тенденцию быть неприятными в большинстве аспектов своей жизни, но — забудем на мгновение Бэна — настоящая проблема — это то, что мы будем делать с моей мамой и репортером "Вашингтон пост".
Скрытный Мартин вернулся и уставился на меня из другого угла комнаты, положив руки на бедра.
— Что ты от меня хочешь?
Я сделала еще один глубокий вздох и призналась:
— Я не знаю. Поэтому мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты помог мне выяснить, как сделать все правильно.
Он пожал плечами, его тон стал сдержанным.
— Что сделать правильно? Я не вижу проблемы.
Я была в замешательстве, потому что чувствовала, что проблема была очевидной. Предоставляя ему презумпцию невиновности, я решила разъяснить.
—Проблема, Мартин, в том, что твой отец воспользуется нашей с тобой заинтересованностью в друг друге...
— Мы не заинтересованы. Ты моя девушка.
— Он использует наши отношения, чтобы опозорить мою мать. Он уже дал два интервью, где намекал, что она смягчится по поводу законопроекта Сетевого Нейтралитета из-за меня, потому что мы встречаемся.
— И что?
Мои глаза расширились от его ответа, и я была настолько поражена, что потеряла дар речи. Я тупо повторила:
— И что?.. Что? То, что это очень плохо. Нам нужно остановить его.
— Это не наше дело. — Мартин почесал подбородок, сказав это как-то отстраненно, и пожал плечами.
Я действительно начала недолюбливать это его пожимание плечами. И начала терять самообладание.
Что за черт?
Я встала с кровати и начала ходить, разглагольствуя на все четыре стены:
— Конечно, это наше дело. Это дело всех нас. Сетевой нейтралитет —это дело каждого! Просто потому что ты не разу в жизни не работал для чего-то, не означает, что это не твое дело.