Но теперь эти идеалы чувствовались чем-то таким далеким, немного наивным и слишком неудобным.
Быть желанной и соблазнительной —пьянящее чувство. Это было захватывающе, ощущения были просто отличные. То, как Мартин смотрел на меня, желал меня, сосредоточенно и едва сдерживая напряжение, заставило меня задуматься, а так ли были хороши печенье и штаны для йоги.
Такие мысли казались кощунством.
Затем он наклонился и прошептал мне на ухо:
— Все, о чем я могу думать, —это как прикоснуться к тебе.
От этого комментария меня кинуло в жар, потому что все, о чем могла думать я, —это как Мартин прикоснулся бы ко мне.
Но в ясном полуденном свете я осознала, что прикосновения — хотя и очень, очень приятные — могли стать проблемой.
Сэм снова спала со мной. Я попыталась ей объяснить, что у нас произошло с Мартином, версию "только для взрослых", и как мы неправильно истолковали поцелуй. Она прервала мои объяснения, сказав, что знала, что мы не правильно все поняли. Видимо, Сэм решила противостоять длинноногой блондинке Даниэль от моего имени. И Даниэль призналась, что Мартин был не заинтересован. Большую часть ночи Сэм пыталась найти меня, чтобы рассказать эту новость.
Как только она увидела, что мы с Мартином едим такос, она поняла, он сам меня нашел и мы все выяснили.
Тем не менее, Сэм настояла, что она спит со мной. Думаю, мы в некотором смысле были как пояса целомудрия друг для друга. Если мы спали друг с другом, то не смогли бы переспать с кем-то еще.
Я тихонько встала с кровати, сходила в душ и, переодевшись в шорты и футболку, пошла на поиски Мартина. Сначала я увидела Гриффина и Рэя. Они были на многоуровневом балконе, который занимал всю заднюю часть дома. К моему удивлению, они занимались.
Рэй сообщил мне, что Мартин, должно быть, еще не проснулся, потому что сегодня был единственный день, когда они не планировали тренироваться.
— Он старается поспать так долго, насколько это возможно, если нет тренировок, —объяснил Рэй. — Но я могу рассказать, где его комната. Не думаю, что он будет возражать, если ты разбудишь его.
— Хммм...— Я колебалась. Я не хотела его будить, тем более, что ему редко удавалось поспать подольше.
— Не думаю, что он будет возражать против этого, — добавил Гриффин с усмешкой, его карие глаза оценивающе рассматривали меня от лодыжек до самых глаз.
Я прищурилась, глядя на него. Он был похож на тот тип, что доедал объедки, если представлялась такая возможность.
— Конечно, — сказала я Рэю. — Можешь нарисовать карту?
Пока Рэй вытаскивал чистый лист бумаги, чтобы нарисовать схему дома, Гриффин ухмылялся моему недоверчивому взгляду.
—Так твой дед астронавт?
Я кивнула.
— Ага.
— А твоя мама сенатор?
— Точно.
— Твоя бабушка разрабатывала атомную бомбу или типа того?
— Типа того. — Моя бабушка по материнской линии была физиком. Она не работала непосредственно над Манхэттенским проектом[4], но она помогала правительству США запустить первую Атомную Подводную Лодку.
— Должно быть странно быть выходцем из такой знаменитой семьи.
Я сморщила нос.
— Мы не знаменитые.
— Но это не так. Ты словно из Американской королевской семьи. Разве твой отец не президент чего-то там?
— Нет. Он декан колледжа медицины.
Гриффин присвистнул, его взгляд из оценивающего превратился в задумчивый. Он выпрямился, его лицо и тон стали практически благоговейным.
— Так ты действительно умная, да? Чем ты собираешь заниматься? Какая у тебя специальность? Ты, наверное, будешь лечить рак или типа того.
Я уставилась на него, не желая отвечать. Я гордилась своей семьей, но их достижения — не мои, а их амбиции — это не мои амбиции.
К лучшему или нет, но о нас судят по нашим предкам. Люди ожидали, что я смогла бы достать до звезд.
Я была умной, но я не была гением физики, работающем на атомных подлодках, или астронавтом, или деканом колледжа медицины. Мне пока было нечем гордиться. У меня не хватило бы терпения для такого рода давления. Меня устраивала моя нормальная, личная жизнь, и мне просто нравилось играть на гитаре.