- Мы слишком слабы, чтобы наносить открытые удары, - говорил он обыкновенно в ответ на упреки. - Наш удел кусаться исподтишка.
- Да и кусаемся ли вообще? - заметили ему на это. - Может быть, лаем только из подворотни?
Керри, знавшая все это о своем редакторе, не очень надеялась на то, что он придет в восторг от предложения ее дяди, подполковника в отставке Джессепа. Выслушав от Керри даже то немногое, что ей было известно, Чарльз Каннинг, как она и предполагала, сразу же замотал головой самым категорическим образом.
- Нет, нет, милая Керри! С военным министром мы не будем связываться.
Керри, впрочем, не очень огорчалась отказом редактора. Ей и самой вся эта история казалась туманной. Смущало и то, что дядя рассказал ей все это в нетрезвом виде. Гораздо более удивила ее другая новость - мистрис Андерсон объявила ей сегодня, что Гровер вот уже второй день как ушел куда-то и будто в воду канул.
- А раньше с ним разве не бывало такого? - спросила Керри.
- Да нет, в первый раз это за все три года, что он живет у меня. Надо бы сообщить полиции, но ведь сами знаете, как с нею связываться. Подожду еще, может быть, появится.
- А он ничего не оставил у себя в комнате? Может быть, записку какую? Странный он был человек…
- Был? - испуганно переспросила мистрис Андерсон. - Вы говорите «был»? Разве его может уже не быть?
- Да ведь кто его знает… Такой и самоубийством мог покончить.
- Господи! - воскликнула почтенная мистрис Андерсон. - Этого только не хватало! Знаете что, голубушка, вот вам ключ от его комнаты, посмотрите-ка там сами, не оставил ли он действительно какой-нибудь записки. Вы в этом деле больше понимаете.
«В каком таком деле? - удивилась Керри. - И почему я понимаю в нем больше, чем она?» Не возразив, однако, Керри взяла протянутый ей ключ и не без любопытства открыла комнату Гровера.
Все тут было примерно в таком виде, как она и представляла себе. Типичная комната холостяка - все разбросано в самом живописном беспорядке. Чувствовалось, однако, что Гровер ничего не взял из своих вещей, уходя куда-то. Видимо, он не собирался никуда надолго. Никаких записок Керри тоже нигде не обнаружила. Она перелистала два блокнота и несколько книг, лежавших на столе и вскоре прекратила поиски, решив, что такой человек, как Гровер, не оставил бы никакой записки, если бы даже и решил покончить жизнь самоубийством. Кого ему было извещать о своей смерти? Человек этот был, видимо, совершенно одинок…
Но тут Керри вспомнила, как заходил к нему какой-то незнакомец и вытащил из-под кровати миниатюрный магнитофон. Значит, Гровером интересовался кто-то, следил за ним, подслушивал его разговоры…
Мысли Керри приняли теперь другой оборот. Она стала подозревать, что Гровера могли заманить куда-то его недоброжелатели и даже, может быть, убить… Зачем? Этого она не могла даже себе представить. Ей казалось, что такой человек, как этот нелюдим Гровер, вряд ли мог быть кому-нибудь опасен.
На всякий случай она заглянула и под его кровать и тщательно осмотрела ее, но ничего там не нашла. Зато в диване обнаружила запрятанную под обивку пластмассовую коробочку, точь-в-точь такую, какую держал в тот раз таинственный человек, приходивший в комнату Гровера. Керри поспешно спрятала ее в карман, решив ничего не говорить о ней мистрис Андерсон.
«Интересно, что, может быть, записано на ленту этого магнитофончика? - с почти детским любопытством думала она, направляясь в свою комнату. - Нужно будет попросить Джонни помочь мне прослушать ее…»
При мысли о Джонни, которого она не видела вот уже целую неделю, Керри стало грустно. Она понимала, конечно, что Джонни занят очень серьезной работой, но не мог он разве уделить ей хоть несколько часов в течение целой недели?.. А, может быть, она вообще надоела ему? Может быть, не следовало ей вести себя так бесхитростно, не скрывая своего расположения к нему? Она знала, конечно, тонкую тактику других девушек и женщин в делах подобного рода, однако сама не только была не способна к этим хитростям, но и просто презирала бы себя, если бы только решилась на подобную игру.
«Да, я простачка, - мысленно обращалась она к Джонни, - но я честная, бесхитростная девушка и если тебе не нравятся такие, мы можем и прекратить наше знакомство…»
Но тут же ее охватило раскаяние за такие мысли о Джонни. Она вспомнила даже, что одну из своих планеток назвал он ее именем и ей уже захотелось просить прощения у него.
«Нет, я просто очень легкомысленная, вздорная, несерьезная девчонка, - уже с раздражением думала она о себе. - Сколько уж раз ошибалась я со своими скороспелыми выводами о людях! И редактор мой показался мне сначала бесстрашным борцом за справедливость, а он просто добропорядочный тюфяк. А дядя, родной брат моей покойной мамы, разве не казался типичным военным карьеристом, твердо шагающим по ступенькам военной иерархии? Оказалось однако, что он был простачком, иначе его бы не вышибли так просто из армии, не сделали бы козлом отпущения. Но все эти ошибки еще не так страшны, - со вздохом заключила Керри. - Не дай только бог ошибиться мне теперь в моем Джонни…»