"Твою же мать"…
– … её останавливают какие-то бандиты… на бронеавтомобиле! – Ощепков хватается за голову. – Ты можешь себе это представить? Какой-то мужчина бросается её спасать, в него стреляют из пушки… снаряд его разрывает на части… каждую ночь одно и то же.
Лицо Оли помертвело, на глаза навернулись слёзы.
– Потом Люба видит, что профессора ей не могут помочь, обратилась к медиумам, – устало бубнит Паша, обхватив голову руками. – есть в Ленинграде один знаменитый, Лосев – отец нашего Олега. Квартира стала проходным двором: какие-то экзальтированные девицы с расширенными зрачками, старухи в балахонах, старики бородатые собираются на спиритические сеансы. Выяснили, что Люба оказывается – автара тибетская, попавшая к нам через тоннель в кинотеатре "Арс". Я чуть сам не рехнулся вместе с ними, но недавно к нам брат Любин зашёл, увидел он это сборище, выгнал их всех из квартиры и сказал к тебе ехать, что ты уже однажды…
– Где Люба? – Перебивает его подруга.
– З-здесь напротив в общежитии у знакомой. – Вздрагивает от неожиданности Ощепков.
– Фамилия знакомой?
– Мишуткина…
Слышится хлопок закрывающейся двери приёмной.
– Чего это она? – Оборачивается Паша.
– Комнату наверное вам пошла организовывать, – добавляю оптимизма в голос. – не волнуйся, друг, устрою Любе консультацию с лучшими специалистами, вылечим её не сомневайся.
– Правда? – С надеждой смотрит на меня.
– Правда, – поспешно меняю опасную тему. – ты лучше мне скажи, ты и дальше собираешься на подсобных работах перебиваться?
– На другую не берут. – В глазах Паши появляется вызов.
– Брось ты это! – Рублю рукой воздух. – Тебя оправдали, ты – чист перед законом. Вон у меня половина бывшего Управления Связи РККА и почти весь НИИС работает, многие остались после освобождения. Будем перевооружать армию на новую технику в том числе на ту, что ты сам разрабатывал, работы там много для инженера электрика. Брось уже эти свои обиды, ты же видишь на примере Любы к чему это может привести…
"Какой упёртый".
– … Война на пороге… – бросаю тяжёлый камень на чашу весов, Ощепков отводит взгляд и хмурится и молчит… я разговаривал недавно с Сергеем Седовым… да-да сыном Троцкого, так он рвётся свой работой доказать всем, что сын за отца не отвечает. У него поболе твоего есть за что на Советскую власть быть обиженным… Не очень у него правда выходит по части открытий и изобретений, но готов с радостью выполнять любую порученную ему работу… значит ошибся я в тебе. Всё ступай, думаю Аня уже распорядилась насчёт комнаты в общежитии.
– Ты не думай, Лёша, – Паша останавливается на выходе. – я всё понимаю, просто Любе будет тяжело здесь…
– Как думаешь что с ней? – Стоим у приоткрытого окна, из-за которого доносятся громкие строительные шумы (отделочные работы на объектах СКБ с нового года идут круглосуточно).
– Мне тогда не хватило буквально нескольких секунд чтобы закончить запись, – накручивает на палец прядку волос Оля. – видно остался кусок моей памяти у неё в голове.
– У неё в голове хранятся обе копии памяти и твоя, и её собственная, – качаю я головой. – мы же планировали, сделать рибут через неделю… тогда выходит, что пострадали последние секунды именно её образа.
– Выходит так…
– Так давай сотрём этот кусок! – Хватаю Олю за руку.
– Сдурел, что ли… сотрём, – вырывает она руку. – а лишнего не сотрёшь? И вообще как это ты мебе представляешь?
– Просто…. – наклоняюсь поближе к ушку подруги. – соберу схему из 16-ти инструментальных усилителей, их входы прилажу к вратарской перчатке и запишу сигналы твоей памяти на самописец. Возьму с запасом целую минуту… Потом повторю операцию с Любой. А потом стану сличать результаты и найду то место, с которого твоя и её диаграммы совпадают.
– И что дальше? – Теперь Оля сжимает мою руку.
– Дальше, узнаю адрес этого сбоя, сформирую информационный пакет а в его пэйлоад помещу нули… – подруга непонимающе смотрит на меня. – не заморачивайся, покажем Любе диафильм в тёмной комнате, где картинка будет состоять из чёрных и белых квадратиков.
Из приёмной раздалось деликатное покашливание.
– Мне к товарищу Чаганову. – Невысокого роста плотненький человек в тёмном костюме застыл в нерешительности на пороге кабинета.
– Здравствуйте, Семён Алексеевич, – жестом приглашаю посетителя вовнутрь. – Я – Чаганов…
Оля быстро закрывает окно и выключает генератор белого шума у меня на столе.