– Слыхал об этом? – Сталин пыхнул трубкой, вопросительно взглянув на Молотова.
– Нет, – хмурится Предсовнаркома, блеснув на меня стёклами пенсне. – а где этот Медногорск?
– Оренбуржская область… И еще, – пользуюсь предоставленной возможностью на все сто. – хочу обратиться с просьбой о выделении валюты для покупки урановой руды в Бельгийском Конго.
– Зачем валюта? – Ворчит недовольный Молотов. – Что это за привычки у вас, товарищ Чаганов? Чуть что, подавай валюту. Вы должны развивать своё производство, использовать наши материалы, а не обогащать заокеанских капиталистов. Покупать всё заграничное много ума не надо!…
"Всё сказал? Похоже, нет"…
– Полгода не прошло, как плановая комиссия выделила двести пятьдесят миллионов рублей на восемь радиозаводов на всю пятилетку, – распаляется Предсовнаркома, вставая с кресла и ища взглядом поддержки у Сталина. – но как мне докладывает Рухимович, вы с Векшинским требуете половину суммы в долларах и уже в 1938 году на закупку оборудования в САСШ…
"Вроде просили пять миллионов долларов, это по какому же курсу он считал"?
– … В 34-ом уже отвалили миллионы этой "Радиокорпорэйшн", толку никакого. Старых вредителей разогнали, новые – на подходе…
– Действительно, товарищ Чаганов, – Сталин кладёт руку на плечо Молотова и усаживает его в кресло. – почему вы стремитесь всюду использовать американские приборы? Разве нет подходящих наших?
– Есть… – отхлёбываю вино из фужера, не чувствуя вкуса. – изготовленные кустарно вручную малыми партиями, а стране нужно поточное производство десятков миллионов ламп в год с точно повторяющимися характеристиками и одинаковым цоколем.
– Откуда взялись миллионы ламп? – Снова взрывается Молотов. – Полгода назад вы вели речь о сборочных радиозаводах: радиостанции для самолётов, танков, какие-то детали для них.
– Ещё аппаратура для небольшого опытного электровакуумного завода по выпуску спецламп разработки вашего КБ… – Добавляет вождь.
– Да, но не миллионы же. – Немного успокаивается Предсовнаркома.
– В тот момент я не знал ситуации на "Светлане" и "Радиолампе"… – начинаю я.
– А почему, товарищ Чаганов, вы считаете что сейчас во всём разобрались? – Ядовито замечает он.
– Тот контракт, о котором вы упоминули, товарищ Молотов, затормозился по инициативе нашей стороны. На сегодняшний день американцами поставлено семь поточных линий, которыми и решено ограничиться, хотя первоначально планировалось – четырнадцать, установлена и работает на полную мощность одна линия, на "Светлане". Остальные шесть – во Фрязино на складе, производственный корпус для них не готов.
– Вот и занялись бы со своим Векшинским вводом оборудования в строй. – Сверлит меня взглядом оппонент.
– Он и пытается, как технический директор "Радиолампы", начальником главка он до сих пор не утверждён. – Не отвожу глаз. – Но даже если запустить все линии, это сможет удовлетворить потребности армии во время войны лишь наполовину.
– Это вам Тухачевский такие цифры дал?
"Уругвайская разведка, блин".
– Посмотрел материалы по этому контракту в главке, – делаю лицо попроще. – там имеется официальная справка из Генерального штаба. Но я согласен с вами, товарищ Молотов, к этим числам надо относится с осторожностью: они не учитывают потребности в лампах для производства радиоуловителей, самолётных и танковых радиостанций, а также средств радиоэлектронной борьбы.
– Значит надо увеличивать производительность этих линий, – Молотов снисходительно улыбается, оборачивается, ища поддержки у вождя. – кроме экстенсивного пути, есть ещё и интенсивный…
– Нельзя, – жёстко отвечаю я. – совместная работа электропечей, сварочных станков, сборочного конвейера и автомата для откачки ламп увязана воедино технологическим процессом. Надо строго выдерживать временной график, от этого зависит качество готовой продукции.
– Ну хорошо, допустим… – тяжело выдыхает он. – хотя с цифрами ещё надо разбираться, с лампами у нас провал, но с радиоинженерами и техниками у нас что не так? Вы же предлагаете выбросить в мусор все созданные ими конструкции радиостанций и заказать разработку новых у "Радиокорпорэйшн". Военных радиостанций!…