-- Ты Симон, успокойся, -- обратился к чернявому Микула.
-- Да как мне быть спокойным, когда такие страсти тут по-рассказывали, -- он бросил нервный взгляд на Микулу, но положил руки на стол, крепко вцепившись в стакан.
Они разговорились. Темой для обсуждения стали байки приезжего купца о жестокости татар. Вскоре они увлеченно спорили. Новые приятели убеждали Сашку, что неудача на Калке вполне объяснима. Не стоило доверять половцам, бежавшим от врага поджав хвост. Не подставь они княжеские дружины под удар - быть бы татарам битыми. Вот булгары вломили татарам, когда они возвращались назад, взяв у них богатую добычу. Все брони и оружие русских воинов, взятое татарами на Калке в качестве добычи достались булгарам, и многие пленники поменяли хозяев. Однако Булгар не далече - большинство выкупилось из полона, а кто не сумел - видно не судьба.
Сашка в пылу спора заявил, что скоро татары придут и всех нагнут, обратив в рабство. С ним не соглашались. В Резанском княжестве сильные князья с многочисленными воями, а городской и сельский люд еще многочисленней - ополчение если надо соберется большое.
-- Надо предупредить князя! -- пришла вдруг в голову шальная мысль.
-- Надо, -- охотно согласились с ним новые друзья.
Опустошив корчагу, приятели, пьяно шатаясь на ходу, отправилась предупреждать князя о грозящей опасности. Пока они шли по улицам, Сашка на морозе немного протрезвел, и испугался. Вся его уверенность, обретенная от выпитого вина, моментально испарилась. Друзья же, когда он пошел на попятную, отреагировали неожиданно. Один стукнул парня по голове, а Микула подхватил обмякшее тело и легко закинул на плечо. Буквально еще несколько мгновений назад эти двое еле стояли на ногах, а теперь твердым шагом понесли свою добычу, прихватив Сашкину сумку и спавшую с головы шапку. Снег поскрипывал под ногами исчезающих во мраке ночи княжеских слуг.
Кап. Кап. Кап. Голова раскалывалась от боли. Сашка открыл глаза, попытавшись подняться, но смог пошевелить только головой, отчего мозг пронзила резкая боль.
-- Надо же было так вчера надраться, -- подумал он с тоской, вспомнив попойку.
Мочевой пузырь настоятельно требовал опорожниться, и он вновь сделал попытку подняться. Однако вновь не смог пошевелить ни рукой, ни ногой, причем руки оказались вытянуты над головой и их что-то удерживало. Он испугался. Пахло сыростью и еще эта противная капель давила на мозги со страшной силой. Переполненный мочевой пузырь не выдержал. Сашка обмочился.
Во рту пересохло, мучила страшная жажда, а вода была так близко, что только обостряло пытку.
-- Пить. Пить. Пить, -- шептал он пересохшими губами до тех пор, пока не провалился в полуобморочное состояние.
Сколько прошло времени, он не знал. В помещении, где его держали, царила абсолютная темнота. Вдруг, резко скрипнула отворившаяся дверь, и он успел разглядеть в тусклом свете факела человека очень мрачного вида, в кожаном фартуке покрытым бурыми пятнами. Человек неспеша прошел мимо, останавливаясь на мгновение, чтобы зажечь светильники.
В помещении сразу стало светлее. Сашка осмотрелся. Он лежал на лавке, а рядом на железной цепи, крепившейся крюком за кольцо, вмурованное в каменный сводчатый потолок, высоко висел человек подвешенный за ребра. Бедняга не подавал признаков жизни. Под ногами на грубо сколоченном табурете лежало нечто похожее на щипцы.
Заплечных дел мастер из стоявшей у стены бочки зачерпнул ведром воды и плеснул на Сашку. Ни слова не говоря, он продел железный крюк под веревку, стягивающую Сашкины запястья.
Противный и от того пугающий, скрип деревянного блока и на тянувшаяся веревка, приподнявшая Сашку с лежака, заставили парня запаниковать. Пыточный мастер ловким движением освободил ему ноги, и тело взлетело ввысь, повиснув под потолочной балкой.
-- Ты что козел делаешь? -- закричал он в ужасе. -- Отпусти меня!
Мужик довольно хрюкнул и, также молча, взял кнут и несколько раз, с оттягом, полоснул кожаной плетью по Сашкиной спине. Вспышка боли раскаленной стрелой пронзила мозг, растекаясь по всему телу. Огненные языки обожгли нежную кожу. Бушующее пламя, все сильней разгораясь после каждого удара, исторгало нечеловеческие вопли из Сашкиной глотки.