-- Даниил хитер, -- напомнил боярин Варфоломей Кормиличич -- Ну как пойдет на наши земли?
Князь Михаил кивнул, соглашаясь со своим внебрачным сыном.
-- И вдруг с Даниилом идет Ярослав? Что тогда? -- предположил боярин Жаден, чем вызвал вспышку ярости у князя.
-- Убирайся! -- рявкнул великий князь Черниговский. -- Ненавижу!
Боярин усмехнулся в бороду.
-- Мне чего? Могу и отъехать, не велика беда... -- дерзко заявил он. -- Велишь с галичанами ратиться - исполню не раздумывая, живота не пожалею, но с гриднями Ярослава, ты, уж прости, князь, я в поле встречаться не хочу. Дорого мне встанет ваша катора.
-- Чтоб он сдох! Ненавижу, -- озлобленно рявкнул Михаил.
Бояре согласно закивали головами. В Чернигове отчаянного брата Владимирского князя не любили.
-- Я бы на месте Даниила к Чернигову двинул, -- смело высказался Максим Лукинич, самый молодой и энергичный из бояр. А про Ярослава - пустое это все. Владимирский
-- Тогда, -- князь сделал паузу, бросив прощальный взгляд на манивший его город. -- Снимаемся и уходим.
Дружинники, уже знавшие последние новости, обрадовались такому решению. Пускай добыча не велика - малость пограбили в окрестностях Киева, зато сражаться не пришлось. И дома многих из них ждут семьи. А если князь Даниил нападет на Черниговское княжество, то лучше им быть дома, чтобы встретить его на своей земле.
Войско зашевелилось, собираясь в дорогу. Снимали шатры, укладывали провизию. Брони и оружие сложили в сани, чтобы идти налегке. Две конные сотни прикрывали отход княжеского войска, готовые в любой момент отразить атаку. Да полусотня пешцов осталась в кольчугах, на всякий случай. В случае чего, крепко встанут они стеной, сдерживая врага, а конные сотни ударят противнику во фланги.
-- Давай, боярин Федор, другую половину, -- потребовал дерзкий боярин.
-- Как урядились, -- согласно кивнул Федор, отсчитывая гривны. -- Держи.
-- Чудно это... -- произнес Жаден, пряча серебро. -- Я ведь правду сказал. Ей богу, не хочу встречаться с гриднями Ярослава...
-- Отчего? -- боярин искоса посмотрел на него. -- Ты же служил ему...
-- Потому и не хочу. Звери они лютые... -- честно признался Жаден.
-- Ты и сам такой, -- усмехнулся Федор.
-- Так, то я... -- согласился боярин. -- А люди мои, что волчата перед матерым волком. Князь Ярослав собрал лучших мечников... Служить ему выгодно.
-- А что ты тогда отъехал от князя, раз выгодно?
-- Не твое дело, -- злобно ответил боярин.
-- Значит, опять отъезжаешь? -- спросил Федор.
Жаден презрительно усмехнулся.
-- Я в своем праве, -- ответил он.
-- И куда поедешь? -- добродушно спросил боярин Федор. -- Сейчас многие разбегутся от князя.
-- Князей на Руси много, -- пожал плечами боярин. -- Добрый меч лишним не будет.
Когда ближний боярин черниговского князя ушел, Жаден подозвал верного человека и зашептал на ухо:
-- Скачи к князю Даниилу. Скажи боярин велел кланяться. Скажешь бояре черниговского князя ратиться не желают и многие готовы отъехать.
Со смотровой площадки тридцатиметровой башни, на сборы черниговцев мрачно взирал сам киевский князь. По случаю был он облачен в воинские доспехи, на перевези висел старый добрый меч князя. Алое шитое золотом и подбитое мехом княжеское корзно и золоченый шелом с медвежьей личиной делали его приметной целью для черниговских лучников, но никто даже не думал стрелять в князя. Рядом с князем стояли два его ближних боярина и галицкий боярин Глеб Зеремеевич.
-- Уходят, паскудники. Ей, уходят с награбленным, -- кипя негодованием, прорычал Владимир Рюрикович.
-- Дозволь, княже, ударить, -- сказал один из его бояр, поворачиваясь лицом к князю.
-- Мы их сомнем, -- с воодушевлением поддержал товарища другой.
-- Отлично сказано, Ивар Юрьевич, -- раздался за их спиной хриплый голос.
Это произошло настолько неожиданно, что даже Глеб Зеремеевич слегка вздрогнул, а бояре князя чуть не подпрыгнули. Они обернулись, бросая злобные взгляды на стоявшего на последней ступеньке лестницы дружинника. Мирослав в отличии от бояр не был вооружен, но под суконным кафтаном он всегда носил кольчугу франкской работы тонкого плетения. Говорят, что взял он ее в поединке с одним франком, считавшимся до встречи с волынянином непобедимым бойцом. Князь поморщился недовольно. Он сильно недолюбливал этого дружинника. Если галицкий боярин Глеб Зеремеевич происходил из знатного галицкого рода, то Мирослав был из худородных волынян, душой и телом преданный князю Даниилу.