— А мама?
— Что — мама?
— Вещи. И мне надо сказать, что уезжаю.
— Конечно, мы сейчас же поедем к твоей маме, — сказал как можно мягче. Раз все уже решено.
Он хотел ей помочь, но девушка не дала. С креслом она управлялась ловко, передвигалась почти так же быстро, как здоровый человек ходил. Ее мать вышла навстречу, не слишком уверенная в своих движениях. Он догадался, что женщина пьяна. Неприятная особа. И сразу начала причитать:
— Ой, Жанночка, как же ты, дочка, оделась в такую погоду! Ой, да что же это вы в дом не пройдете? Да если Жанночка что видела, так вы уж не сомневайтесь. У нее с глазками-то… С глазками-то, я говорю, все в порядке. — Женщина пьяно всхлипнула и вытерла рот углом повязанного по-деревенски платка.
— Все нормально, — стараясь сдержаться, ответил он.
— Я уезжаю, мама, — спокойно сказала девушка.
— Куда, дочка? — растерялась женщина.
— К нему, — кивком показала дочь на своего спутника. — Не возражай. Он меня вылечит. И я вернусь. Ты собери самое необходимое.
— Много вещей не надо, — поспешил добавить Сергей.
Скорей бы обратно, в Москву, а там все утрясется. В конце концов, есть Лара. Умная, спокойная, решительная Лара. Она же сказала, что можно обещать девице золотые горы. А значит, и место в собственном доме. Лучше, если будет на глазах. Подальше от здешней милиции.
Уже из машины девушка окликнула мать:
— Мама, если придут, скажи, что Жанна отказывается от своих показаний. Протокол составлять не надо. Мы с тобой не так все поняли. Женщина сама выпала из машины. Несчастный случай.
— Так ведь и я с самого начала…
— Поехали, — резко сказала Жанна. — Ну?…
…Девушка долго молчала, и Сабуров подумал, что она стесняется.
— Ты школу заканчивала? — первым заговорил он.
— Да.
— Читать, писать умеешь?
— У меня не с головой не в порядке. С ногами.
— Может, стихи пишешь?
— Нет.
— Ну тогда романы? — усмехнулся он.
— О чем?
— Ну о чем все пишут.
— Я не знаю, о чем все пишут.
— Ты что, книг не читала?
— У нас в доме нет книг.
— А в библиотеке?
Глянула на него с откровенным презрением. Сообразил: город, где находится ближайшая библиотека, далеко, а мать ездит туда вовсе не за книгами.
— Что, учителя книг не возили?
— Возили. Только это не романы. Не про любовь. По программе.
Все ясно. У девицы полностью отсутствует воображение. Все воспринимает буквально. Романы — это про любовь, программные вещи — о смысле жизни. А в чем ее смысл? И неожиданно для себя вдруг спросил:
— В чем смысл жизни?
— В том, чтобы ходить.
— Ну разумеется. Извини.
Бессмысленный разговор. Для больного человека все проблемы сводятся к его болезни. Нет болезни — нет проблем. Сабуров молчал долго. Девушка тоже молчала. Смотрела с интересом в окно. Ах, да. Она же ничего этого никогда не видела!
— Ты выезжала куда-нибудь из дома? В город, например?
— На чем? — Вздохнув, девушка неохотно добавила: — В детстве, когда я была маленькая, мама возила меня по врачам.
— Ладно, теперь я буду возить, — с легкостью пообещал он.
Коттеджный поселок, куда их семья перебралась года полтора назад, находился недалеко от Москвы. Это была идея жены, уставшей от городского шума и суеты. Поселок был окружен высоким забором из белого силикатного кирпича. На въезде полосатый шлагбаум и будочка, в которой безотлучно находился охранник. Сабина выбрала это место сама. И сама давала указания архитектору. У нее было много талантов. Кроме одного: быть нормальным человеком. Как все. Он понимал, что у талантливых людей бывают заскоки. Это неизбежно. Но не может же человек состоять из одних только каверз?
За большим забором много маленьких. Как в матрешке. Все правильно: люди любопытны и завистливы. Чтобы избежать отрицательных эмоций, необходимо строить и строить заборы. Достаток надо прятать.
Подъехав к дому, он заметил реакцию девушки и усмехнулся. Вспомнил собственные ощущения при переезде сюда. Простому человеку жить в таком доме не комфортно. Если не он на это заработал, и приходится изо дня в день выслушивать упреки.
Все домочадцы высыпали на крыльцо. Стоят, смотрят. С откровенным удивлением. Дочь, сын, домработница Александра Антоновна и Лара. Та, кажется, потеряла дар речи. Пока он вынимал из багажника и собирал инвалидное кресло, никто не проронил ни слова. Девушка тоже молчала. Сабуров перенес Жанну в кресло и подтолкнул его по направлению к дому.
— Кто? Кто? Кто это?! — выдохнула Лара.
По тому, как потемнели зеленые русалочьи глаза, почувствовал, что сейчас разразится буря.