Мими отправилась с отрядом, и Джек, сославшись на ушибленную спину, вынужден был принести извинения за то, что не может сопровождать ее. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Присев в тени хижины, он решил попробовать сам — а вдруг получится?
Джек подыскал деревянную палочку и аккуратно уложил ее на землю. Ему очень понравился нож Друбала — тот, которым старый охотник рассек лиану. Нож этот, кувыркаясь, скрылся в лесной чаще, и Друбал не стал утруждать себя поисками. Уолли догадывался, почему.
— О Пи-Айчен, — начал он нараспев, сложив вместе ладони и направив большие пальцы вверх, а остальные — вниз. — О, Пи-Айчен, молю Тебя, подари мне нож. Острый нож, такой же, как тот, что Ты сотворил для Друбала, царь ножей, какой лишь Ты один, о Пи-Айчен, способен создать.
Он посмотрел вниз.
Копия ножа Друбала лежала на земле, где еще мгновение назад был лишь кусок дерева.
Джек медленно поднялся, затем схватил нож — и в его потную ладонь вонзились острые иголки холода.
И тут он просто заплясал на месте.
Он смеялся. Он хохотал. А затем, ослабев, привалился к стене хижины и позволил приступу безудержного веселья окончательно взять верх.
Подумать только, что он сможет сделать с этим даром!
Грубый макет, молитва — и вот желанный предмет уже лежит у вас перед носом.
Волшебство.
Джек вытер глаза и сам удивился этому сомнительному слову.
Действительно ли это было волшебством? Или нож исчезнет, лишь только спрятанные где-то зеркала повернутся в другую сторону?
Он не мог придумать способа, как это проверить, не совершая богохульства в отношении Пи-Айчена, а последнего ему уж никак не хотелось. Бог знает, что могло случиться. Нож постепенно согрелся и оказался точно подогнанным по руке. Принимай вещи такими, какие они есть, — это всегда являлось девизом Джека, а тем более теперь, когда момент для смены жизненной философии был совершенно неподходящий.
Молодой человек, который хотя бы немного прожил в среде высокоразвитой межзвездной цивилизации, автоматически ищет решения всех своих проблем при помощи науки и техники. Люди типа Уолли неспособны рассматривать волшебство как нечто обладающее реальной силой. Они могут рассуждать о волшебстве или даже где-то в высших мозговых центрах пытаться проанализировать его, но внутреннее ощущение абсолютной правоты научного знания никогда не позволит им всем сердцем поверить во что-то, выходящее за рамки все тех же научных догм.
Плавно покачивая бедрами, подошла Мими. Ее кисти и запястья были красными от крови, а спокойное чужеземное лицо излучало тот же внутренний свет, что запомнился Джеку у Дианы Даркстер. Мими улыбнулась Уолли, и он неуклюже подполз к ее ногам.
— Сейчас принесут нашу половину дрогги, Джек. Вечером будет большой праздник.
— Ты же знаешь, Мими, я чужой для вас. Я не настоящий керимец.
— Мы не спрашиваем людей, откуда они, — тихо ответила девушка, отмывая руки у большого ведра за дверью. — Главное, какой ты сейчас.
— Ладно… Но скажи мне тогда, а почему вы не попросите Пи-Айчена дать вам пищу, вместо того чтобы ходить на охоту?
Она мягко рассмеялась тем низким печальным смехом, который вообще был характерен для Бездомных.
— И таким образом лишим мужчин удовольствия от охоты?
К этому трудно было что-либо добавить.
— Ты хочешь сказать, им нравится убивать?
Мими бросила на него быстрый взгляд, и ее черные волосы упали на лицо, так что на мгновение Джеку показалось, будто она наблюдает за ним из-за укрытия.
— Нет, Джек. Нам не нравится убивать. Сегодня мы предоставили это Зеленым Братьям, а сами лишь проследили, чтобы они не взяли себе больше, чем было условлено. Но ведь охота… в ней есть нечто захватывающее.
— Это я понимаю, — Уолли с отвращением припомнил недавнюю охоту, добычей в которой был он сам. Теперь-то главный инженер и его смертоносная монтировка были лишь частицами пыли, рассеянными в межзвездном пространстве…
Это воспоминание повлекло за собой и другие мысли. Джек с интересом взглянул на Мими. Она стояла, приглаживая руками волосы, и ее белая кожа нежно поблескивала на фоне густых темных прядей. Оранжевое платье, дразня, повторяло очертания фигуры.
Уолли подобрал в пыли дюжину камешков, быстро сложил их в ряд и добавил стебельков травы. Затем, внезапно осознав, что Мими может смотреть на него сбоку, он спешно захлопнул приоткрытый рот и почувствовал себя дураком. Но ее взгляд был устремлен прочь. Она последний раз провела рукой по волосам и скрылась в хижине. Уолли мог слышать, как она загремела там горшками и кастрюлями. Значит, и она тоже могла слышать его, а он вдруг почувствовал, что ему совсем не хочется, чтобы до ее ушей случайно донеслись те слова, которые он собирался произнести.
Придав рукам нужное положение, он заговорил тихо и торжественно:
— О Пи-Айчен, подари мне ожерелье, прекрасное и сверкающее, богато украшенное драгоценными камнями, ожерелье, подходящее для белоснежной шеи королевы, такое ожерелье, какое только Ты один, о великий и могущественный Пи-Айчен, можешь создать.
Камни послушно преобразились. На сей раз Уолли внимательно следил за ними. Сперва камни и травинки слегка затуманились. Потом на них заиграли какие-то цветные блики, контуры расплылись, сделались неясными, и вот — перед его глазами возникла нитка из драгоценных камней, за которую на Бонд-стрит можно было бы выручить состояние, достойное королевы всей планеты.
Он взял ожерелье, и холод камней вновь заставил его вздрогнуть.
— Ух ты! — воскликнул Джек, и в его глазах заблестели алчные огоньки. — Если бы это можно было забрать на Землю!
Некоторые драгоценные камни он определить не мог, в других же узнал рубины, изумруды, бриллианты, аметисты и беллахронтисы — сокровища со всех концов галактики. Он пропустил нитку сквозь пальцы, согревая ее и любуясь разноцветными искорками, вспыхивавшими вокруг граней в теплом вечернем воздухе.
Мими приоткрыла рот в восторженном изумлении.
— Ах, Джек! — Она взяла ожерелье, и ее тонкие пальцы коснулись руки Уолли, заставив его вздрогнуть. — Это мне?
— Ну, конечно же, моя звездная куколка!
Земные эпитеты вполне годились и для керимских девушек.
Она надела ожерелье через голову. Драгоценные камни засияли у нее на груди, словно язычки пламени.
— Спасибо, Джек. Они просто чудесные! — Мими мягко наклонилась вперед и поцеловала его своими нежными пухленькими губками.
У Джека закружилась голова.
Да, она была чужая, и все же в ней было что-то общее и с Еленой из Трои, и с Клеопатрой, и с соседской девушкой на далекой родине.
Уолли положил руки на спину Мими и привлек ее к себе, как вдруг снаружи раздался голос Друбала:
— Привет всем! Есть тут кто-нибудь?
Они оба вскочили, и краска очаровательно залила щеки Мими. Уолли почувствовал холод на лбу и вытер пот. Не глядя друг другу в глаза, они вышли наружу. Друбал поставил на пол массивный тюк, обернутый глянцевитыми листьями и перетянутый стеблями лиан. Снимая эту штуковину с плеч, он что-то ворчал себе под нос. Из угла красными капельками сочилась кровь.
— Вот! — сказан он с глубоким удовлетворением. — Нам достался левый бок!
— Ах, отец, как это замечательно! — Мими оглянулась, затем выхватила нож из-за пояса Уолли и набросилась на тюк. — Все по справедливости! Вы поймали дроггу, значит, вам и принадлежит лучший кусок! А то я уж не могу и вспомнить, когда последний раз пробовала жареное сердце дрогги!
Она принялась разрезать веревки.
Бедный Джек Уолли! Он гордился своим умением твердо и уверенно вписываться в новые условия жизни, но при этом оставался всего лишь юнцом из предместья, вскормленным консервированным мясом. Сердце на обед — это было для него чересчур. А тем более сердце размером с колесо грузовика…