Он осторожно спустился по девяноста девяти ступеням во двор, где желтые и сапфировые струи воды, вырываясь из клювов каменных предаккеров, вызвякивали бесконечную незатейливую мелодию. Идея, впрочем, была довольно банальная. Джек встречался и разговаривал с другими крепкими, бородатыми и веселыми людьми, похожими на Кроча, — все это были пограничники. Они собрались здесь, чтобы принять участие в великом паломничестве своей принцессы. Уолли видел также и солдат — ладных мужчин в аккуратных желтых одеяниях и бронзовых латах. Вокруг царила атмосфера шутливого соперничества между обеими группами. Джек внимательно изучал новую для него среду.
В первый же день, как только Джек ощутил себя достаточно сильным для того, чтобы совершить прогулку по бульварам города Брианона страны Брианон, он тут же отправился на улицу бодрым пружинистым шагом, словно опасаясь, как бы ему вновь не оказаться отторгнутым от внешнего мира.
Брианон, сочетавший в себе достоинства Меро и Фирея, приправленные его собственной особой живостью, очаровал Уолли. Впечатления не портили даже грубые заборы, ограждающие здания, которые вот-вот должны были рухнуть. Мимо проезжали запряженные лошадьми экипажи. Мужчины и женщины проходили по улицам, погруженные в свои заботы. Охватившая всю планету печаль чувствовалась и здесь. Отсутствие детей сразу бросалось в глаза, терзая душу, словно жалобные стоны бесплодной женщины.
Какая-то процессия преградила дорогу Крочу и Уолли, и они остановились, наблюдая. Первыми шли важного вида мужчины в черном, расчищавшие дорогу жезлами. Их лица были вытянуты и печальны. Далее нетвердыми шагами следовали жрецы в пышных цветастых одеяниях. За ними босоногие новообращенные, тянувшие скорбную песню, несли щедро разукрашенных и увенчанных цветами деревянных идолов. В самом центре процессии парами шли юноши и девушки — с виду не старше двадцати одного года, но и не младше девятнадцати. Все они были облачены в прозрачные оранжевые одежды. Девушки своими необычными подпрыгивающими телодвижениями напомнили Джеку о Мими и зеленом лесе. Юноши несли символы продолжения рода. Девушки, сложив перед собой ладони и опустив головы, прижимались каждая к своему суженому с исступлением, которое все же не могло скрыть внутреннего ощущения безнадежности, владевшего ими.
— Ни к чему это, — сердито сказал Кроч. — Все равно ничего не выйдет.
— Ты о браке? — откликнулся Уолли. — Я всегда считал, что брак — сущее наказание для тех, кого угораздило попасть в эту ловушку.
— Нет, я так не думаю, сынок… Я был счастливым мужем… — Образ Кроча-весельчака растаял прямо на глазах. — Чудная жена, чудный ребенок… но они умерли, умерли… Я объехал весь свет и не нашел никого, похожего на них… Да и не найду никогда…
Кроч встряхнулся, и они двинулись дальше, пройдя мимо хвоста процессии.
— И вот теперь я пью вино, развлекаюсь с женщинами, провозглашаю громкие клятвы в верности моей принцессе…
Уолли благоразумно решил не обследовать полуобвалившийся фасад ближайшего здания.
— Такова жизнь, — резко закончил Кроч. — Да, жизнь.
— Так, значит, эти пары, — спросил Джек, когда они отошли на порядочное расстояние от разрушающегося дома, — вступят в брак?
— Мы не теряем надежды, Джек, не теряем надежды.
— Да, дети…
— Даже само это слово заставляет терзаться наши сердца… Должно быть, мы в чем-то согрешили. Мы пытались найти ответ, мы все перепробовали… Но не нашли ничего, что могло бы отвести эту беду от нашей страны.
Мир взрослых, стареющих безо всякой надежды на то, что им на смену придет новая цветущая жизнь… Эта мысль заставила содрогнуться молодого и беззаботного Джека.
— Если бы мы знали окончательный приговор, обрекающий нас на полное истребление, — сказал Уолли, предусмотрительно включая и себя в это «мы», — тогда, вероятно, можно было бы усмотреть определенный смысл в такой остановке деторождения. — Джек запнулся на мгновение, а затем, не желая пускаться в объяснения из области земной истории и тем более раскрывать свое некеримское происхождение, торопливо продолжил: — Но такое бессмысленное отрицание жизни — это же просто… — Договаривать до конца не было необходимости. Люди этой планеты вот уже девятнадцать лет, или даже больше, обсуждали эту проблему, и ничего нового к их мыслям он добавить не мог.
О, болтливый Джек Уолли…
Впереди показался Дворец. Длинное, низкое здание, с мощными, словно обшивка броненосца, стенами, расположилось поперек улицы, раскинув по обе ее стороны пшеничного цвета крылья. Поблескивавшее окнами и украшенное многочисленными колоннами и арками сооружение, несмотря на всю щедрость декоративного убранства, все же очень сильно смахивало на кита, севшего на мель в самом центре города. На вмонтированных в стены флагштоках реяло сотни две знамен. Кудрявые лужайки украшали покрытые гравием подходы к Дворцу.
Уолли заметил маленького, шарообразного, выкрашенного в оранжевый цвет робота, лениво занимавшегося садовыми работами. Джек сразу понял, что представшая его взору штуковина относилась именно к данной категории, и с трудом подавил возглас изумления. Выходит, механизмы, и более того — роботы, были знакомы керимским жителям! Это была еще одна загадка, вроде небоскребов из стали и стекла.
— Это дворец Арчрейла Порденфорса, — весело сказал Кроч, забывая за повседневными мелочами о трагическом бесплодии своей страны, как это делали тут все здравомыслящие люди. — Именно здесь останавливается принцесса Керит, когда она приезжает в город.
— Вот как? — сказал Уолли. — Принцесса Керит. Ну да.
Кроч хлопнул его по плечу.
— Знаю, знаю, сынок. Я и сам не раз об этом думал. Но потом выбросил подобную чепуху из головы.
— Я полагаю, что…
— Нечего тут полагать! Неужели ты думаешь, я бы отступился, если… — Он глубоко вздохнул, и его мощная грудная клетка раздалась еще шире. — Она помолвлена с Ларни из Красного Джафара.
— С этим безмозглым бачком для помоев? — гневно воскликнул Уолли, покраснев до кончиков ушей. — Да он ей совершенно не пара!
— Знаю. Но тебя самого превратят в то же самое, если ты не будешь держать язык за зубами, парень.
Уолли снова ощутил предательскую трясину собственного невежества. Но он рискнул еще раз попытаться коснуться святая святых.
— Надеюсь, она рада, что ей не придется рожать ему детей, — заметил он тихим шепотом.
— Они попытаются, — ответил Кроч. — Конечно, они попытаются. Как и все остальные. Но у них не получится. Так же как и у всех остальных.
— Значит, ты уже потерял всякую надежду, Кроч?
— Совершенно. Все хорошее ушло из этой страны. Разве ты не чувствуешь этого? Жертвоприношения, молитвы, просьбы — все напрасно. Да здесь все просто сгнило.
Кроч явно был расположен к мрачным шуткам.
Уолли внимательно разглядывал панораму, серых стен, коричневато-желтые колонны, плавные изгибы архитектурного стиля, знамена, роботов-садовников, покрытых золотой пленкой солнечного света, похожих на автоматы из плоти и крови, солдат в желтых одеяниях и бронзовых доспехах, охранявших принцессу Керит… Он смотрел и чувствовал, что эта планета навсегда останется чужой для него. Джек родился в таком мире, где жизнь текла без особых перемен — при этом не важно было, на какой из планет он расхаживал с гордым видом, веселился, смеялся или ухаживал за девушками.
Веселый галактический бродяга? Джек Уолли? Он ощутил на боку тонкий меч — это оружие он носил при себе по настоянию Кроча, — и его охватило странное и неожиданное чувство тревожного комфорта. Джек был человеком из мира автоматов, кибернетических устройств, напичканных транзисторами, ядерной энергии, пластика и повседневных межзвездных перелетов. А вот теперь он сжимал поблескивавшую на солнце рукоятку меча, чувствовал рядом плечо надежного друга, видел дворец и принцессу, которых надо было охранять… И все же и ему тоже суждено было состариться!