Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он осматривал то место, где был завязан его галстук, и Малфой небрежно протянул ее руку к столбику кровати, словно подражая тому, где он мог быть завязан. Смущение снова залило ее щеки.
Он откинулся назад, пожав плечами, но не отпустил ее руку.
— Никаких доказательств, — отвернувшись, он пробормотал: — полагаю, мадам Помфри могла бы все прояснить.
Приподнявшись на локтях, Гермиона оглядела комнату. Ее гриффиндорский галстук валялся на полу у ее стороны кровати. Размахивая им, она размышляла вслух:
— Вчера вечером я даже не надела галстук.
— Я бы никогда не назвал тебя извращенкой, Грейнджер, — небрежно протянул он.
Это было не так, но все выглядело не очень хорошо. Особенно когда она заметила свою юбку на полу у двери. Застонав, Гермиона откинулась назад на кровать.
— Почему мы ничего не можем вспомнить?
— Ладно, — рискнул Малфой, его глаза сузились. — Ну, скажем, у нас был секс. Это ведь не конец света, правда? Подростки, гормоны и все такое.
— Нет, — выдохнула она, снова ворочаясь на матрасе. — Это еще не конец света. Это странно, учитывая, что это ты и я.
— Странно, — согласился Малфой, но затем нахмурился. — Если бы это было так, я бы хотел вспомнить. Кажется, это было позорно.
Гермиона не хотела признавать этот факт, но она чувствовала себя почти… разочарованной. Она могла признать, что какая-то часть ее была заинтересована в нем некоторое время, и после того, как она испытала жар его поцелуев, она чувствовала себя лишенной этого потрясающего опыта.
Подавив зевок одной рукой, она поняла, что больше не спешит покидать его постель. И в самом деле, она оказалась ближе к нему, чем раньше.
— Стыдно, — запоздало согласилась она, глядя на его губы.
Плечо Малфоя коснулось ее плеча; он снова наблюдал за ней, выражение его лица было напряженным и задумчивым. Нервы сжались у нее в животе, когда она выдержала его взгляд, чувствуя, как учащается сердцебиение.
— Может быть, — сказал он тихо, и губы его дрогнули, — мы как-нибудь повторим это снова. Знаешь… просто чтобы убедиться, что мы ничего не помним.
Ее глаза расширились от его пристального взгляда, и она выдохнула:
— Ты предлагаешь мне?..
— Да, — сказал он, тяжело дыша, но спустя мгновение покачал головой. — Нет. Я приглашаю тебя на свидание… но не так, как я себе это представлял.
То, как он произнес эти слова, говорило о том, что он думал об этом раньше, и тепло разлилось по ее телу. Коротко рассмеявшись, она не смогла сдержать улыбку.
— Мне бы этого хотелось.
Малфой подарил ей захватывающую дух кривую улыбку, которая пробудила что-то внутри, когда она притянула его к себе, их губы снова соприкоснулись, и в этот раз она не колебалась. Он углубил поцелуй, нависнув над ней, и она провела руками вниз по напрягшимся мускулам его спины.
Его кожа была горячей, и вожделение проснулось, побежало по ее венам, когда он отпустил ее рот, оставляя дорожку поцелуев вдоль подбородка и шеи, его руки скользили по ее бокам, задерживаясь на груди.
— Хоть что-нибудь?.. — вновь спросила она, и это слово застряло у нее в горле, ее голова откинулась на подушку, когда он посасывал чувствительное место на ее шее.
Она обвила ногой его талию, прижимаясь к нему, и он издал низкий стон, пробормотав:
— Ничего.
Возбуждение трепетало в ее сердце, и она опустила руку вниз, чтобы коснуться его упругой задницы через боксеры. Малфой провел языком вдоль линии ее декольте, освобождая одну чашку лифчика и посасывая сосок губами. Тяжело вздохнув, он спросил:
— Что-нибудь?..
— Ничего, — выдохнула она, двигая бедрами и прижимаясь к его сильному возбуждению.
Приоткрыв губы, он на мгновение уставился на нее, когда его рука потянулась к ее спине, играя с застежкой лифчика. Его глаза потемнели от вожделения, и волна напряжения пронзила ее.
— Нам придется продолжить попытки, — прошептала она.
Его действия ни к чему не привели, и они оба это знали. Но она не собиралась просить его остановиться, независимо от того, спали они прошлой ночью или нет.
Ловким движением пальцев он освободил ее от лифчика и отбросил его на пол, покрывая поцелуями ее грудь и пощипывая другую пальцами. Стон сорвался с ее губ в ответ на его заботу, и она потянула его боксеры вниз.
Малфой помог ей, и через мгновение в ее руке оказался твердый член. Он застонал. Ощущение его обнаженной груди, задевающей ее соски, заставило тепло растечься между ног, и он удерживал с ней зрительный контакт, играя с кружевным поясом ее трусиков.
Гермиона кивнула, задыхаясь и скользя рукой вдоль его тела, наслаждаясь темнотой его взгляда и реакцией, которую она от него получала.
С легкой усмешкой он снова поцеловал ее и задумчиво произнес:
— Я запомню это.
Хотя он подразумевал другое, Гермиона поняла, что он предлагал ей закончить, но это только укрепило ее решимость. Улыбаясь, она потянулась к его руке и засунула ее в трусики.
Малфой, не теряя времени, просунул два пальца между ее складок и погрузил их внутрь нее. Она почувствовала ухмылку на его губах, когда он снова поцеловал ее, а другой рукой стянул трусики с бедер.
Когда его пальцы слегка согнулись внутри нее, голова Гермионы с криком откинулась назад, и она обхватила его бедра ногой, вжимаясь в его руку, когда он начал двигаться внутри. Она притянула его член к входу в свое влагалище, вновь поцеловав его, и когда он зарылся рукой в ее волосы, то вошел в нее по основание.
Дыхание Малфоя смешалось с ее дыханием, и он прижался лбом к ее виску, когда они оба замерли на один долгий миг, и голова Гермионы закружилась от его прикосновения.
— Я ни за что не забуду этого, — прошептала она ему на ухо.
И он начал двигаться.
Сначала нежно, осторожно, чтобы она привыкла к его прикосновениям, и тихие всхлипы срывались с ее губ, когда он входил в нее с каждым толчком. Проведя ногтями по его спине, она сильнее прижала его к себе, и он встретил ее взгляд с ухмылкой, после чего грубо втолкнулся в нее.