2.
Тем временем, в край добротворцев задумчивым шагом пришёл осенний дождь, а вместе с ним и тучи спрятали в объятиях замерзавшие облака.
Сменяемость времён года – основа существования планетарных видов, символ цикличности и изменений, но в этом году небо приобретало слишком серные кислотные очертания, нарушившие ежегодный цикл своей необычностью для здешних мест. Жители светлого царства не замечали странностей в изменении сезонной погоды, ибо если ты телом сыт и закутался в тепло, то никакая непогода тебя не страшит и не тревожит, никакие изменения ты не замечаешь. Поэтому, светлое царство с обыденной радостью и открытостью встретило меланхолию осени, ожидая плодородные на шедевры искусства девяносто дней и несколько часов, но взаимным радушием рыжая листва не встречала добротворцев, что ясно нарушило ежегодную традицию и разговоры добротворцев наполнились нотами тревоги.
Каждый временной цикл года, привносил в светлое царство щепотку своей индивидуальности, отчего чувства скуки и тоски добротворцам не были знакомы, а там где нет места скуки и тоски – не может стынуть почва для вражды, нет оснований для покушений на других и нет шанса у злых замыслов. Зима привносила чувства уюта и комфорта, весна привносила чувства вдохновения и любви, лето приносило чувства беззаботности и спокойствия, а осень привносила чувства рассуждений и изменчивости. Поэтому все людские зачатия приходились на весеннею пору, когда люди отдавались порывам тела и не брезжили инстинктами, а большинство научных изобретений и художественных книг создавались и записывалась сидя возле камина дождливыми осенними вечерами. Однако в этом году осень пристала излишне пасмурной, хмурой и неприветливой, поразив некогда спокойных до неприличия добротворцев недугом непонимания, что привело их в лоно столицы.
– Почему же кружевное падение листьев клёна не приносит нам провидение? – собравшись в центральном парке, задавались вопросами добротворцы.
Они хаотично жестикулировали, повышали тон и после сразу переходили на шепот, порой срывались на крик, а внутри кипело желание использовать рукоприкладство к тому, с кем вели они споры.
– Где же пророческие сновидения, что служили прелюдией к следующему году и указывали нам путь? – разносились тяжелым эхом голоса, пробираясь в каждый лишенный пыли уголок светлого царства.
Продолжалось собрание добротворцев два дня и две ночи, пока одним ранним утром к ним не присоединился Отец Величия, Верховное Божество. Появился он внезапно как падающая звезда, или как первый зимний снег, ослепив всех смотрящих светлым одеянием белоснежного шелка. Жители светлого царства были рады увидеть их правителя, ибо ждали его последнего слова, ведь они знали что Отец Величия всегда укажет путь и даст ответ – какой бы сложный вопрос ему не был задан. Одним мановением кисти Верховное Божество прекратил беспорядочные споры между добротворцами, приковав их вопросительные зрачки на себе.
Приступать к разговору правитель не спешил, лишь внимательно обводил взглядом собравшихся. Затем медленно присев на деревянную скамейку, опустив ладони и положив их на бёдра он неторопливо произнёс:
– Прошу вас, присаживайтесь. В ногах правды нет.
С искренним пониманием взглянув на него, добротворцы незамедлительно исполнили просьбу. В них таилось сомнение, так как еженедельные встречи с Отцом Величия проходили стоя полукругом, в центре которого находился правитель, к нему в порядке очереди выходили желающие задать терзающий вопрос, а присаживаться он предлагал в тех случаях, когда царство света переживало тяжелые времена неурожая и предстояли долгие беседы в поиске решений.
– Я знаю, что вас вот уже несколько дней терзают вопросы и не дают соприкоснуться со сном… – после небольшой паузы начал говорить Отец Величия. – Почему осень в этом году не принесла видений о следующем годе, почему ваши уста не порождают новых рассуждений об изменениях жизненного пути и почему в последние дни вас так часто мучают дурные мысли… я знаю, что вы хотите получить ответы, дабы успокоить и изгнать внутренние терзания… – в его голосе слышалась дрожь и беспокойство, – однако, предоставить их вам я не могу, по крайней мере сейчас.
Всеобщее молчание продолжалось, никто не издавал ни единого звука и не осмеливался вздрогнуть. Добротворцы ожидали продолжения речи своего правителя, ибо для них лишь его слово могло служить утешением. Одни ожидали малейших объяснений причин появления необычной осени, другие хотели узнать почему пропало творческое вдохновение, а третьи задавали вопросы связанные с будущим.