Затем, свет рассеялся испарившись в неизвестности. К ослепленным добротворцам вернулось зрение, а злодеятели встали на ноги, вернув рукояти клинков в крепко сжатые ладони. Взору открылся вид возвышающейся на горе каменной крепости, которая была создана из плоти, крови и мышц Отца Величия. В центре находилась высокая башня и множество изящной архитектуры зданий, домов и храмов, окна которых излучали теплый и комфортный… свет, дарующий воинствующим добротворцам желание вернуться к обыденной жизни, которая находилась так близко к ним. И откинув оружие, уставшим шагом направились они к величественным вратам у входа в Накарупаш. Пустые стеклянные взгляды зажигались надеждой и былым умиротворением, с тех пор как началась битва, они прекратили общаться с близкими, и разговоры начинались между ушедшими, порою слышался смех.
Однако злодеятелям не были известны чувства раскаяния, осознания собственной ошибки и готовность к исправлению. Они рождались, росли и умирали в стенах, где над душами и разумом властвует темное человеческое начало. Основополагающей идеей для них являлась не любовь к миру и уважение к ближнему, а любовь к себе и уважение к силе. Годами, проводя будни отдаваясь низшим инстинктам, отдаваясь уничтожающей тяжелой работе, отдаваясь побуждением зла внутри, отдаваясь унизительным указаниям Князя Тьмы – они верно обращались в тех, кем им суждено быть до последнего вздоха, а образ правителя для злодеятелей куда важнее их собственных мыслей и мнений, они считали, что подчиняться словам правителя им приказано самой природой и сакральным предназначением рождения, этим правилам злодеятели следовали до самого конца.
Тишина длилась недолго. Проходящие сквозь толпу злодеятелей безоружные добротворцы, вдруг останавливались один за другим, после чего, вскрикивая мученические выражения, обрушивались с искривленными от боли лицами в красно-грязные лужи, сотрясая откровенным страданием землю падением тысяч бездыханных тел. Из потрескавшихся позвонков согнутых спин, из мощных покрытых венами затылков сотни окровавленных кинжалов вытягивались к небу, напоминая мне ростки молодых и свежих цветов. Изничтожив оставшихся добротворцев не способных сопротивляться, злодеятели остались наедине со своими собратьями и устремились к вратам в город, попутно начал убивать друг друга, боровшись за право единолично воспользоваться всеми богатствами ждущими их в Накарупаше.
Как итог, последняя секунда бойни ознаменовала собой конец эпохи раздора между двумя мирами живущими в одном мире, ибо не осталось в живых ни добротворцев, ни злодеятелей, обнявшись в танце войны и канувших в лету навсегда.
– Ты был слишком наивен, друг мой… – напоследок произнес наблюдающий за всем этим издалека Князь Тьмы. – Пора уходить, да начнётся новая жизнь. – произнёс Повелитель Лжи небольшой группе состоящей последний выживших добротворцев и злодеятелей.
Развернувшись к бесконечным дюнам покрывающим полосу на горизонте, они двинулись навстречу неизвестному. Змей Василиск и птица Сирина неторопливо летели по их следу.
***
– Так и проводили свои дни миллионы Искателей в отчаянных попытках…
– Уважаемый, остановитесь! – перебил рассказчика пожилой мужчина одетый в свежо-выглаженный белый халат, параллельно подняв в воздух указательный палец.
Рассказчик резко замолкнув, принялся хлопать ресницами, выражая непонимание. Воодушевленное выражение лица приняло форму разбившейся тарелки, настолько грустно ему стало, к тому же, смирительная рубашка заставляла порядочно попотеть. В общем, ему стало крайне дискомфортно находится в компании этих людей.
В мягкой комнате утихли рты. “Его и вправду зовут Рафаэль?” – наклонившись к уху сидящей на соседнем стуле молодой женщины что-то быстро записывающей в блокнот, шёпотом спросил пожилой мужчина в белом халате, при этом косым левым глазом поглядывая на пациента сидящего по ту сторону стола. Помахав головой несколько раз сверху вниз, женщина намекнула что, ответила утвердительно и продолжила очень быстро заполнять пустые строки чернилами.
“Странно, что женщина носит точно такой же белый халат!” заметил про себя Рафаэль. Затем, попытавшись сделать скульптурное выражение лица, чтобы походить на древнего философа, он наклонился к сидящим в оцепенении докторам и спросил:
– Могу ли я продолжить этап просвещения, господа?
Врача разочарованно переглянулись друг с другом. Всё тот же пожилой мужчина в белом халате скрестив руки ответил: