— Это не одно и то же, и тебе известно об этом.
— Послушай, девушки в наши дни более зрелые. Если они собираются творить дерьмо, то найдут способ. Так что, как бы тебе не хотелось запереть ее в комнате, пока ей не исполнится сорок, ты не сможешь этого сделать.
Он прав. Но я хочу запереть не только Кайлу, но и темноволосую красавицу рядом с ней.
Я как раз собираюсь ответить ему, тогда как Кия заходит в примерочную одного из магазинов нижнего белья, в который они вошли, но когда она выходит оттуда, в руках у нее меньше вещей, чем было. Нахмурившись, я прошу Рида перемотать пленку.
— Что, хочешь малолетнюю пикси с тёмными волосами? — хихикает он, когда изображения на экране подтверждают то, что я увидел ранее. Она входит с четырьмя вешалками для вещей, и выходит лишь с двумя.
— Слушай, мне нужно идти. Придется перенести нашу встречу. — Мой голос больше походит на гневный рык, поскольку отчаяние сжимает каждый мускул в моем теле.
— Попал ты, чувак. Я просто хотел узнать, как твои дела. Удачи с девушками, — говорит он, когда я закрываю за собой дверь и направляюсь в "Beaches & Bows". Моя кровь кипит от ярости. Я видел слишком много подростков, которые испортили свою жизнь, начав с этого дерьма. Кража одежды, аксессуаров, всего того, что им сходит с рук. Далее будут наркотики и алкоголь. Не в мою чертову смену.
Как только я вхожу в бутик, все женщины оборачиваются в мою сторону, но я сосредоточен на Kие. Как только дохожу до нее, моя рука в мгновение ока обвивает ее запястье, и я тащу ее обратно.
— Что вы творите? — пищит она, ее глаза широко раскрыты, когда она смотрит на меня, в них читается замешательство.
Я даже не замечаю свою дочь. Все, что я могу видеть — это эта красивая девушка и красная пелена гнева, что затуманила мой взор.
Не удосужившись что-то пояснять, я заталкиваю ее в раздевалку и с громким стуком закрываю за нами дверь.
— Сейчас же снимай их, — рявкаю я, указывая на ее одежду.
— Ч-что?
Наклоняюсь, шепча ей на ухо.
— Я сказал, сними эти гребаные украденные вещи с тела сейчас же, черт возьми, или я их сорву сам.
Она в смятении, и с ее губ срывается стон, что отнюдь не помогает ни умерить мой гнев, ни стояку в штанах. Отступив на шаг, смотрю прямо ей в глаза, пока она стягивает обтягивающую майку.
Святые угодники.
От одного взгляда на увиденное, я готов кончить прямо в штаны, как чертов подросток.
— Как вы…
— Закрой рот и снимай все, — парирую я, прерывая вопрос, который она собиралась задать. Позади меня раздается стук в дверь.
— Мы скоро выходим, — кричу я, зная, что продавец, вероятно, думает, что я трахаю девочку-подростка в примерочной. Она расстегивает застежку бюстгальтера между грудей, затем снова натягивает верх. Когда она прикрывается, я выдыхаю и киваю.
— И трусики, — говорю я ей.
— Вы мне не отец. Не имеете…
Я тянусь к ее волосам, сжимаю их в кулаке, ее голова откинута назад. Наши взгляды встречаются, и я клянусь всем святым, что вижу желание в ее глазах.
— Я могу делать все, что нахрен пожелаю. Либо как полицейский, либо как человек, достаточно взрослый, чтобы быть твоим отцом. А теперь сними чертовы украденные трусики, не то я сорву их с тебя.
Когда я отпускаю ее, она слишком долго смотрит на меня, прежде чем стянуть шорты со своих безупречных, загорелых ножек, моему взору предстает очаровательный вид. Розовые трусики облегают ее бедра, но я издаю стон не из-за этого. А потому, что рассматриваю, как они впились в ее киску между бедер.
Медленно, я бы сказал мучительно долго, она снимает трусики, переступает через них, затем снова натягивает шорты. Как только она одевается, я открываю дверь с такой силой, что она с грохотом ударяется о стену.
— Пошли.
Я выхожу из примерочной, она идет у меня по пятам.
— Пап, — Кайла прерывисто дышит, когда видит, что я направляюсь к ней. Ничего не отвечаю. Просто не могу. Я на взводе. Слишком, мать вашу, зол, чтобы удосужиться объяснить ей причину, по которой я здесь. Взяв дочь за руку, вывожу девочек из магазина к автостоянке.
— Моя машина…
— Мои ребята ее отгонят, — единственный ответ, который я выдавливаю из себя для Кии, когда мы подходим к моей машине, и я открываю ее, позволяя обеим девушкам проскользнуть на заднее сиденье.
По дороге домой, когда обе девушки молча сидят у меня за спиной, пытаюсь понять, что я только что сделал. Не должен был так себя вести, но увидеть, как Кия ворует, было чем-то, с чем я не мог справиться. Ее отец — засранец. Ему плевать. Что же, теперь я в курсе всего, и позабочусь о том, чтобы она не зря тратила свою жизнь, влезая в дерьмо.
Смотрю в зеркало заднего вида, где встречаясь с взглядом ее темных глаз. Страх и желание отчетливо читаются в ее взгляде, и мне знакомо это. Она хочет меня. Блядь. Ей почти восемнадцать. Она почти совершеннолетняя. И мой член согласен с моими размышлениями.
Но лучшая подруга моей дочери под запретом. Как бы мне не хотелось прикоснуться к ее женским формам, я не могу. Она полностью соответствовала идеалу, которого у меня текут слюнки. Ее лицо, эти пухлые розовые губы и волнистые волосы, цвета какао — все, о чем я мечтал. Этот образ, на который я столько раз мастурбировал.