"Какого рода заговор?" — сразу спросил Хорст, это задело самолюбие его инстинктов следователя.
В качестве ответа, инквизитор положил инфо-планшет на стол перед ним и активировал встроенный гололит.
Лицо, возникшее в воздухе над ним медленно вращалось, выпадая и попадая обратно в фокус в типичной манере таких устройств.
"Тобиас Ветч, — сказал Карлос. — колдун уровня дельта, убитый на Ваксаниде другой моей командой Ангелов два года назад".
"Молодцы, — сказала Кейра. — ну и что? Это почти в парсеке отсюда".
"Верно".
Карлос кивнул.
"Но я сталкивался с Ветчем лично, восемь лет назад на Иокантусе.
Ему удалось улизнуть пока мы окружали его союзников".
"Ну так он поймал корабль", — сказала Кейра.
"Люди так делают, даже еретики".
На последнем слове в ее голосе появилась ненависть.
"Колдуны нет", — сказала Элира.
"В любом случае не так просто.
Космопорты полны санкционированными псайкерами того или иного рода, и стоит только достаточно приблизиться к одному, чтоб они почувствовали кто ты".
"Может быть ему просто повезло", — сказал Хорст.
"Возможно", — Карлос глубокомысленно кивнул, как если бы учитывал предположение.
"Но даже если так, ему повезло дважды.
У меня есть серьезные поводы полагать, что он был так же недолго на Фенксворлде, вместе с ней". Лицо Ветча было заменено на суровое лицо женщины, особенно для ее ранних тридцати.
Глаза Элиры сузились.
"Адриана Тан? Я думала мы убили ее на Луггнуме, вместо со всем ее шабашем".
"Я тоже так думал, — сказал Карлос. — но этот снимок был сделан в 989, шестью годами позже".
Он вывел изображение Таны опирающейся на балкон типичного жилого блока индустриального мира-улья.
"Опять Фенксворлд.
Когда я узнал о ее присутствии там, и послал отделение Ангелов разобраться с ней, она исчезла вместе с Ветчем.
Хотя поиски были достойны похвалы.
У меня нет сомнений, что они уже покинули планету, когда те еще не начались".
"Тогда им кто-то помог", — просто добавил Векс.
"Это просто логическое заключение".
"Это не отменяет тот факт, что мы здесь месяцами и не можем найти даже следа любой организованной и мощной группы, которая могла провернуть такую операцию", — напомнил всем Хорст.
Он немного повернул голову, свечение стеклянного святого окрасило его глаза в желтый и обратился напрямую к инквизитору.
"Почему вы думаете, что он действует здесь, на Сеферис Секундус?"
"По двум причинам", — медленно сказал Карлос.
"Из-за рабства, в котором живет практически все население.
Многие приняли свой жребий, это правда, но некоторые отказываются это делать, создавая бесконечные проблемы местным Арбитрам, на которые уже ссылался Хибрис".
"Как это нам поможет?" — спросила Элира.
"Перспективы восставших рабов тут малы, если не сказать меньше", — объяснил Карлос.
"Что дает им только один вариант действий".
"Уехать в другой мир", — категорично заявил Векс.
"Довольно муторно, если они смогут это сделать".
"Муторно. Но их растущее число дает им такую возможность", — уверил его инквизитор.
"Учитывая количество кораблей, которые отправляются отсюда каждый день, нельзя сказать какой может быть вовлечен, но в последние годы это стало явно очевидным, что только горстка капитанов кораблей на регулярных рейсах не склонны брать странных, нелегальных пассажиров с собой.
Несомненно огромное вознаграждение дает рынок".
"Я понимаю куда вы клоните", — сказал Хорст, кивая в подтверждение.
"Если есть способ сбежать с планеты беглым рабам, тогда и упущенный псайкер может".
"Что привело меня к второй причине", — объяснял Карлос, отщипывая от одной маленькой печеньки на тарелке перед собой.
"Если я прав насчет масштаба заговора, и вовлеченных ресурсов, тогда на этой планете планете дается цена, от которой они не могут отказаться".
НИЖНЯЯ атмосфера, Сеферис Секундус 087. 993.М41
Корабль опускался резко, пролетев в ущелье между двумя горными пиками обвитыми снегом, ветер от его прохода трепал деревья по пути, когда металлический гладкий корпус легко преодолевал турбулентный воздух.
Густой, падающий снег закрывал обзор и норовистый боковой ветер бил в фюзеляж, но пилот оставался спокойным и не взволнованным, чувствуя ответ судна на легчайшее касание штурвала, как что-то живое.
Гололит и картинка была точна и стабильная как твердая скульптура сияющего света, передавая изображение окружающей местности, каждая деталь была придирчиво представлена с такой точностью, что не нужно было смотреть в затуманенную и неясную реальность из кабины.