Только её обучение в Ассасинорум не позволило ей задохнуться от ужаса и, возможно, выдать свое присутствие, когда она увидела говоривших.
Водитель спорил с закутанной в плащ с капюшоном фигурой, тело которой было искривлено так, что оно было далеко от человеческого совершенства.
Любые остатки сомнений о его природе, которые могли оставаться у Кайры, мгновенно рассеялись, как только она она ухватила суть их разговора.
Они торговались о ценах какого-то черного рынка Осколков, самого низкого уровня шахт, в которых смели появляться только мутанты и отступники.
Праведный гнев вспыхнул в ней, когда она поняла что видит не что иное, как предателя, общающегося с мутантом ради простой ничтожной наживы.
Её рука сама потянулась к арбалету на поясе.
Несколько секунд она смотрела на ссору, ошущая вес бесшумного убийцы в правой руке и уравновешивая метательный клинок в левой.
Быстро и тихо, сказала она себе.
Убить эту мерзость болтом, а человека ножом.
В грохоте вереница грузовиков, продолжавших двигаться всего в нескольких метрах, утонут любые крики, которые они смогут издать.
И тут она заколебалась.
В этой дикой каменистой местности будет сложно избавится от тел, а возможность оставить их, чтобы их нашли, даже не рассматривалась.
Насильственная смерть была обычным делом в Тамбле, и вряд ли бы возбудила много слухов, но обычно они были грубые и зверские.
Люди, к которым намеревались просочиться Элира и Кирлок, были куда более искушены чем обычный шахтный раб и могли обратить внимание на то, что эта парочка была убита стремительно и чисто.
Они могли даже заподозрить что эти необычные смерти могут быть как-то связаны с новоприбывшими, а это поставит под удар всю операцию.
Кейра считала что миссия на первом месте. Этот фундаментальный принцип в неё вложили наставники при обучении.
Все остальное вторично.
Но от того, что она позволила жить этой раковой опухоли на теле Империума у неё появился кислый привкус во рту.
Снова вложив нож в ножны и ослабив тетиву арбалета она с помощью рычага открыла крышку инструментального ящика и вытащила оттуда то, что ей было нужно.
"Хорошо, пять пакетов белка за тонну", — сказал водитель, видимо придя к соглашению.
"Конечно, если она такая чистая как вы говорите, а не сланец в основном, как прошлая партия."
"Чис-с-стая", — заверил его мутант.
"Вы с-с-считать нас-с-с с-с-сумасшедшие?" Он невесело рассмеялся с влажным бульканьем и от этого звука кожа Кайры покрылась мурашками.
"Мы обманывать Предс-с-ставитель фирмы, никто больше не иметь с-с-с нами дела, вс-с-се голодать."
"Если вы обманете Представителя, то вы не проживете достаточно долго, чтобы начать голодать", — сказал водитель, раздавив каблуком окурок сигареты с лхо.
Мутант подвигал плечами в жесте, который, возможно, был покорным пожатием плечами.
"Мы пос-с-ставить, с-с-следующая ночь."
"Да, хорошо", — сказал водитель, собираясь завести грузовик.
"Обычное место, в обычное время, по пять пакетов.
И будьте там вовремя, не заставляйте шаттл ждать."
Затем двигатель с ревом ожил и Кайра отпрянула назад, в темноту, сжимая свою грязную добычу.
Как она и ожидала, пыль на ткани позволяла ей ещё сильнее сливаться с камнем, дополняя активный камуфляж её синтекостюма и уменьшая вероятность того, что её найдут по случайному блику линз ампливизора.
Начали опять падать нечастые снежинки, размывая очертания ее схрона еще сильнее и она улыбнулась, теперь точно уверенная, что получила одобрение Императора.
Вздохнув с облегчением, что она в конце концов приняла правильное решение, она обдумывала то, что подслушала, пытаясь вспомнить конкретные слова.
Она знала, что Мордехай будет спрашивать даже незначительные детали, его разум детектива разжевывал каждый кусочек разведданных.
Она почувствовала знакомую теплоту внизу живота от мысли доставить ему новую информацию и доказать свою ценность перед ним.
Он может быть даже отбросит свою надменную манеру, чтоб хоть раз ей улыбнуться, или скажет что-то ободряющее, вместо того, чтоб оставаться таким напыщенным педантом все время.
"Кейра".
Плавающая в своих приятных мечтах, она была ошарашена его внезапным и натуральным голосом в ее комм-бусине.
Она почувствовала вину, ей пришла в голову иррациональная мысль, что он может быть каким-то образом знал о чем она думала, и от этого ее лицо стало пунцовым. Когда она двинулась, камни под ней мягко заскрежетали друг о друга.