— Анна…
Занесенный ею удар был чисто рефлекторным, как будто ей ввели боль прямо в мышцы, минуя мозг. Но никто не двигался быстрее Такеши, и он поймал её кулак в воздухе. Потом они начали драться, Анна отклоняла все остановки, Такеши блокировал и раздражал её на каждом шагу. Долгие годы она упорно трудилась и тренировалась, чтобы не отставать от него и Малачи, и теперь она неплохо справлялась. Но этого всё равно было недостаточно, и он только что подтвердил, что этого никогда не изменится. Ярость ослепила её.
Он уклонился от удара с разворота и позволил инерции унести её, затем обхватил её сзади, захватывая в плен. Его дыхание обжигало её ухо, а хватка была беспощадной. Она опустила голову, и единственное, с чем у неё хватило сил бороться, были слёзы, грозившие пролиться.
— Я снова проиграла, — прошептала она.
Она просто хотела доказать, что достаточно хороша.
— Как же ты ошибаешься, Анна, — сказал он грубым голосом, удерживая её на месте. — Между нами двумя, ты всегда будешь иметь преимущество.
Он резко отпустил её, и она споткнулась. Она опустилась на пол, услышав, как хлопнула дверь в тренировочный зал.
Она потянулась за ним, открыв рот, чтобы позвать его обратно к ней, напрягая мышцы, чтобы погнаться за ним, чтобы вернуть его обратно в сон с ней, чтобы умолять его снова заключить в свои объятия.
Вот только… она не могла пошевелиться.
Её глаза распахнулись. В яме весело потрескивал костёр, и дым клубился в переплетении ветвей над её головой. Она была одна. Она посмотрела на себя сверху вниз. Верёвки стягивали её руки и обвивали запястья, ещё больше веревок было на ногах и лодыжках. Её мозг зашипел от тревоги. Либо кто-то навредил Доннеру и связал её…
Или Доннер не был её другом.
Как бы то ни было, на данный момент она была одна, и это было очень хорошо. Она извивалась и корчилась, пытаясь ослабить верёвки. Грубая верёвка впилась в её кожу, стирая её до крови. Тем не менее, она смогла сесть, и это было лучше, чем лежать на спине, приготовленной как пир для тех, кто решит войти через низкий вход в эту лачугу. Она огляделась в поисках чего-нибудь острого. Ничего. Включая нож, который был у неё на поясе. Он исчез.
Напряжённо прислушиваясь к чужому присутствию, она медленно потянулась к огню. Из кучи торчала узкая сучковатая ветка, ещё не до конца поглощённая пламенем. Она протянула связанные руки и медленно вытащила её из огня. Анна улыбнулась, когда кончик ветви принес с собой язычок пламени. Она осторожно дотронулась огнём до верёвок вокруг своих лодыжек, и стиснула зубы, когда плоть на её ногах начала ощущаться так, словно оплавилась на её костях.
Верёвка почернела, медленно скручиваясь по краям… очень медленно…
Шум снаружи заставил Анну вздрогнуть, и пламя на конце её палки погасло. Она зажала рот, чтобы сдержать проклятия. Сразу за входом в эту лесистую пещеру раздались громкие мужские голоса. Её тело и мозг включились на полную мощность. Отчаянными движениями она перекатилась и потёрла ослабевшую, обтрёпанную и частично обгоревшую верёвку о край одного из камней, уложенных вокруг ямы для костра. Туда и сюда, туда и сюда… готово.
Она свернулась в клубок и потянула верёвку вокруг своих ног, распутывая длинную нить и, наконец, освобождая ноги, как раз когда шаги принесли голоса в пределах слышимости.
— Я обещаю тебе, ты не разочаруешься, — сказал Доннер. — За все годы, что я здесь, я никогда не видел никого подобного. Ей не больше восемнадцати. Свежая и сладкая, ты не поверишь.
— Ты уже говорил это раньше, — прорычал мужчина. — И на этот раз мы возьмём плату с твоей плоти, если ты лжёшь.
Анна резко присела на корточки. Её руки всё ещё были связаны, но она могла владеть оружием. Жаль, что она вооружена только палкой. Вероятно, Доннер забрал её нож. В этой лачуге невозможно было маневрировать. Да, и похоже, Доннер планировал продать её. Или сдать её внаём.
В лачугу ввалился сгорбленный мужчина с огромными плечами и руками. У него была повязка на глазу и шрамы, пересекающие его лицо, как будто у него неудачно прошла встреча с одной из птиц — падальщиков. На его лице была жадная, возбуждённая улыбка, которая застыла, когда он увидел Анну, скорчившуюся в углу.
— Мне показалось, ты сказал, что связал её, — бросил он через плечо.
— Верно, — сказала Анна.
Её взгляд опустился к палке в руке, и в голове возник план побега.
Одноглазый мужчина злобно посмотрел на неё.