Едва Джин собралась выйти из своего укрытия и позвать ее, когда Диана заговорила:
— Здесь никого нет.
И Джин вдруг замерла, услышав так хорошо знакомый голос, который ответил:
— Конечно, нет. А почему там кто-то должен быть?
Ян обнял Диану и привлек к себе.
Увидев это, Джин закрыла лицо руками.
Глава 13
Было ясное, свежее утро. С Атлантики дул холодный, порывистый соленый ветер. Диана скакала на Старлайте в сопровождении Яна на его гнедом скакуне.
Выражение угрюмой сдержанности, опущенные уголки рта и легкая морщинка на лбу Дианы были единственным ответом на любое замечание ее попутчика. Но глаза сияли, утро было прекрасным, и скрыть это было невозможно.
Десять дней, проведенные в неволе, пошли ей на пользу. Ее нежная кожа слегка загорела, выглядела безупречно чистой и здоровой.
Диана чувствовала себя действительно чудесно. Прежде она жила иначе: почти каждую ночь проводила в душных ресторанах с непременными коктейлями и шампанским. На Ронсе было принято рано ложиться и рано вставать, и небольшие тени под глазами только подчеркивали ее красоту, но ни в коем случае не портили ее. В ее движениях не чувствовалось ни малейшей усталости.
Никогда раньше у нее не было такого аппетита, она наслаждалась подаваемыми блюдами.
Диана должна была признать, что Ян сносил ее угрюмость с необычайным терпением. Она делала все, чтобы вывести его из себя, иногда даже делая вид, что заинтересована его рассказами. Но стоило ему увлечься и начать вдохновенно говорить, как она нарочито резко вставала и выходила из комнаты. Ян, прерванный на полуслове, благодушно пожимал плечами и оставался совершенно невозмутимым.
Диана приходила в раздражение при мысли о том, что кроме желания она не вызывала у него никаких других чувств. Ее холодность скорее зажигала, чем обескураживала его. Она прекратила выказывать свою ненависть, над которой он только смеялся, и он душил поцелуями все ее протесты. Это научило ее хранить молчание в надежде, что ее пассивность придаст другой оттенок их отношениям.
Днем Ян никогда не осмеливался обнимать ее, и до самого вечера ей нечего было бояться. Пока они скакали на лошадях, ездили на машине или сидели вдвоем в замке, он был очаровательным, дружелюбным собеседником, подобным тем, кого она встречала на вечеринках.
Ян провел так много лет в одиночестве, что ему не требовался собеседник, он, казалось, оставался доволен таким положением, и Диана почти отчаялась когда-либо убедить его в том, как отвратительно его поведение.
Она взглянула на него украдкой. Он явно наслаждался прекрасным днем.
Ян повернулся к ней, улыбаясь, и она не смогла не обратить внимания на его красоту и прекрасную манеру держаться в седле. Мало кто из ее знакомых мог ездить в седле так, как он, сливаясь с лошадью воедино. Его лошади знали и любили его, как и он их любил, чувствовали его бесстрашие.
Поднявшись на холм, Диана увидела лодку, собиравшуюся выходить в море из маленькой бухты, примыкавшей к замку. Это была не та белая моторная лодка, которая, как хорошо знала Диана, привозила и отвозила почту на материк. Она тяжко вздохнула, осознав свое бессилие и беспомощность.
Это была лодка серого цвета и другой конструкции. В ней находились мужчина и женщина.
Диана осадила Старлайта и повернулась, чтобы понаблюдать за происходящим. Ян проследил за ее взглядом.
— Это Джок Росс, — проговорил он, — и мне кажется, что с ним Джин. Интересно, почему он собрался на материк, он очень редко уезжает с острова.
Джин Росс, размышляла Диана… девушка, которая была так враждебно к ней настроена, но к которой, при возможности, она могла бы обратиться за помощью. Диана инстинктивно это почувствовала.
— Давайте спустимся и проводим их, — предложила Диана.
Ян согласился, хотя ему показался подозрительным ее любезный тон. Они вместе развернули лошадей и поскакали к причалу.
Джок Росс весело ответил на приветствие Яна, но Джин резко отвернулась, чем вызвала удивленный взгляд Яна.
«Она ревнует, — догадалась Диана. — Знает или догадывается о чем-то, и ревнует».
Джин нарочито повернулась к Яну спиной и занялась укладкой каких-то свертков под брезент. Она выглядела чрезвычайно привлекательной, и чисто по-женски Диана отметила это.
Джин была одета в килт мужского покроя, открывавший ее стройные ноги в носках и грубых ботинках. Ее рубашка была такого же цвета, что и шотландский берет. У нее были прекрасные тициановские волосы. Только руки, огрубевшие от работы, выдавали ее простое происхождение.