Тогда Розмари решила наконец узнать, что происходит с Дианой. Однажды вечером, когда они собирались ложиться спать и Диана стояла на балконе в шифоновой ночной рубашке и легком халатике, Розмари появилась в дверях и позвала ее.
— Иди сюда, Диана. Я хочу поговорить с тобой.
Диана повиновалась без энтузиазма. Она опустилась на кровать, полулежа на горе кружевных подушек.
— В чем дело? — спросила Диана.
Розмари поправила перед зеркалом свой халат из шелкового сатина персикового цвета, прежде чем сесть, и с удовольствием осмотрела свой изящный силуэт на фоне кремовых стен и зеленых занавесок.
— Что с тобой происходит, Диана?
— Со мной? Почему со мной должно что-то происходить? Я тебя не понимаю, Розмари.
— Нет, моя милая, — ответила Розмари. — Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить тебе. Ты изменилась с тех пор, как приехала сюда, и мы все об этом знаем. Рональд несчастен, и даже тупой Джонни почувствовал, что ты изменилась. Ну, расскажи мне!
Диана долго смотрела на нее, прежде чем заговорила, и ее ответ был удивительным даже для нее самой.
— Правда состоит в следующем, — произнесла она. — Я пришла к выводу, что вы все ужасно скучные.
Розмари вскочила.
— Боже мой! — воскликнула она. — Похоже, ты заболела! Я никогда не слышала ничего подобного в жизни! Но услышать это от тебя, Диана!..
Она сделала по комнате несколько шагов, затем обернулась и указала на подругу с видом обвинителя.
— Ты влюблена! — воскликнула она. — Не отрицай этого — я слишком хорошо знаю симптомы.
— Да нет же! — Диана так гневно взглянула на Розмари, что ее подруга удивилась. — Я не влюблена! — продолжила она после минутного молчания. — Как ты посмела сказать такое? Я никогда в жизни не была влюблена и не буду. А сейчас я хочу остаться одна. Ради Бога, оставьте меня в покое!
И Розмари ничего не оставалось, как уйти. Прежде чем закрыть за собой дверь, она обернулась и засмеялась.
— Я думаю, ты слишком сильно протестуешь, — произнесла она двусмысленно и с грохотом захлопнула дверь.
Оставшись одна, Диана подошла к окну. Ночь была такой теплой, что воздух казался ватным. Она никак не могла обрести душевное равновесие.
Но сейчас, с того момента, как она покинула Ронсу, ее мысли все время вращались вокруг Яна.
Прежде она ценила своих друзей, считала их забавными. Однако в данный момент чувствовала непреодолимое отвращение даже при мысли о посещении с ними казино, танцев, ей не хотелось даже купаться в спокойном голубом море.
Она хотела быть в одиночестве, лежать неподвижно в тени, и чтобы никто не нарушал ее покой.
Раньше Диана всегда и везде была заводилой: планировала, организовывала, ее воображение предлагало самые необычные развлечения. Однако теперь Вайолет и ее гости ждали напрасно. Диана с неохотой, но вежливо и без энтузиазма выслушивала их предложения и ускользала прежде, чем они могли остановить ее, ища уединения.
Как-то днем она лежала в своем любимом гамаке, когда бесшумно по траве к ней подошел Рональд. Она не услышала его шагов, он стоял и смотрел на нее сверху: Диана пристально разглядывала ветки над своей головой.
Она была одета в цветную пижаму, но руки оставались открытыми. Было жарко, и Диана убрала волосы со лба. Длинные ресницы, легкие тени от бессонницы, слегка раскрытые губы — все было в ней привлекательным и зовущим. Помедлив секунду, не думая ни о чем другом, кроме ее красоты, Рональд наклонился и поцеловал ее в губы. Диана очень испугалась и, к его совершеннейшему изумлению, расплакалась.
— Дорогая! — проговорил он. — Не надо, пожалуйста, не надо! Я совсем не подумал, что могу расстроить тебя. Диана, не плачь, я не вынесу этого!
Искренне огорченный, он вытирал ее слезы своим платком, но они все текли и текли.
— Ну, что такое? — умолял он, понимая, что эти слезы не могли быть результатом только его поведения. Он и раньше часто целовал Диану, хотя это началось не так уж давно.
Наконец Диана успокоилась и, понимая, что расстроила его, улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы.
— Какая же я дурочка, Рональд, — сказала она.
— Позволь мне помочь тебе, — умолял он.
— Ты уже помог, очень мило. Спасибо.
— Послушай, Диана, — произнес он импульсивно, — тебе надоела эта толпа. Мне тоже. Выходи за меня замуж, и мы уедем туда, куда захочешь — Тимбакту или по реке Замбези — это не имеет значения. Я постараюсь сделать тебя счастливой, даже если это в конечном счете нам не удастся, то давай хотя бы попробуем.