Через минуту показались зеленые «жигули» Яна Петровича.
Борис взглянул на часы.
— Пока все идеально точно. Три минуты до закрытия.
— Он же педагог. Человек пунктуальный.
— Машину поставил слишком далеко.
Словно услышав Бориса, Ян Петрович, вылезший было из машины, снова сел за руль и подогнал ее поближе к банку.
— Молодец, — похвалил Борис. — Прирожденный гангстер.
— Зря он мотор выключил, — заметил Аркадий.
— По инструкции не должен был. Забыл.
— А что он еще забудет?
— Да черт его знает! — засмеялся Борис. — Ты посмотри, ковбойскую шляпу надел! Ну, не дурак?! Охранник сразу за бандита его примет и стрелять начнет, едва он в дверях покажется!
— Ну и что? — безразлично спросил Аркадий. — Пусть стреляет.
В черной широкополой шляпе, надвинутой на тонированные очки, в черном костюме, при белой сорочке и галстуке, с неизменным профессорским портфелем в руках, Ян Петрович походкой заводной куклы двинулся к банку. Мужество и отвага покинули его, но в намерении своем он оставался тверд и непоколебим.
От нечеловеческого напряжения он плохо соображал, помнил лишь вызубренную инструкцию и строго придерживался каждого ее пункта — так, во всяком случае, считал.
Его слегка покачивало, но шагал он быстро.
И когда через тяжелые двери вошел в операционный зал маленького банка, действовал вполне складно: убедился, что у окошечка кассы стоят всего две молодые женщины, заметил, что охранник, толстый пожилой мужчина, заваривает у столика в углу чай, а три кассирши торопливо разбирают бумаги и выручку перед концом рабочего дня.
Ян Петрович выдернул из-за пояса пистолет, щелчком снял его с предохранителя и громко, срываясь на визг, выкрикнул:
— Всем лежать на полу! Ограбление банка! Не двигаться!
Быстрее всех отреагировал охранник, — он мешком пал на паркет и раскинул руки-ноги, будто его уже подстрелили.
Молодые клиентки, насмотревшись детективов по телевизору, тоже знали, что делать, — присели на корточки и наклонили головы, сжавшись в комочек.
Служащие за стойкой послушно подняли руки, но на пол не ложились, они тоже знали свое дело.
Хорошо грабить банки в стране, где все знают свои обязанности!
— Мы не сопротивляемся, — спокойно сказала та из служащих, которая выглядела постарше. — Не стреляйте, пожалуйста.
При этих словах, не опуская рук, она вытянула правую ногу, сбросила с нее туфлю, выбила пальцами ноги стопорную деревяшку из-под тумблера тревоги и нажала на него пяткой.
Ян Петрович с восхитительной для сорокапятилетнего человека ловкостью перепрыгнул через барьер, едва не выронив пистолет, кинулся в кабинку кассирши и та шарахнулась в сторону от кассового аппарата и ящика с деньгами.
На открытый сейф Ян Петрович не обратил должного внимания.
Нетерпеливым орлом, настигнувшим добычу, он ринулся к кассе, положил на стол, под руку кассирше, пистолет, раздернул свой портфель и стал кидать в него деньги — в пачках и россыпью. Почти полностью набив портфель, метнулся назад к барьеру, неловко перевалился через него, и в этот момент кассирша схватила оружие, со знанием дела обеими руками вцепилась в рукоятку, поймала Яна Петровича на мушку и крикнула:
— Стоять, скотина! Стреляю!
Голос ее прозвучал грозно, как у бывалого солдата.
Грабитель ринулся к дверям. Он явственно слышал, как за его спиной звонко щелкнул пистолет. Щелкнул, но не выстрелил.
Ян Петрович вышиб головой входную дверь и выбежал на улицу. С тяжкой добычей в руках.
Борис и Аркадий видели, как профессор выбежал из банка, словно грудного ребенка, прижимая к груди распухший портфель.
Ретиво набирая скорость, Ян Петрович побежал… в другую сторону от автомобиля.
— Кретин! — застонал Борис. — Куда бежишь?!
Но Ян Петрович уже опамятовался, врылся пятками в землю, развернулся и бросился к своему авто.
В его открытую машину уже успели забраться двое парнишек лет по двенадцати, один шарил в перчаточном ящике, а второй пытался снять длинное панорамное зеркало заднего обзора, купленное в Италии.
Ян Петрович доскакал до спасительного транспортного средства, увидел гостей и, запыхавшись, взмолился:
— Мальчики, я вас прошу, вылезайте поскорей, пожалуйста!
Но мальчики оказались беспредельно нахальными.
— Дядь, а ты нас покатаешь? — без стеснения спросил любитель зеркал.