Я не спорю, я слушаю.
– Где-нибудь на земле наши тела положили в холодильник. И они будут лежать там тысячи лет. А наше сознание засунули в компьютер. Иначе, как получается, что Вениамин снова меня сюда привозит? Это все ненастоящее…
Вот здесь я его и убил. Не знаю почему, но это привело меня в страшную ярость. Я отломил металлическую ножку у кресла и воткнул ему в горло. Я нарушил оговорку. Теперь все сначала. Как у остальных.
Я очень боюсь того первого взгляда, которым мальчик посмотрит на меня при встрече. Мне кажется, он в меня верил. Но мы такие, какие мы есть. Боюсь, что это море и солнце будут со мной навсегда, и редкой наградой будет гулять при шторме с Вениамином по мокрому песку. Разговаривать. Бросать в морскую пену камешки. Ведь у меня никогда не будет своих детей. Восемьсот шестьдесят шесть лет – это очень долго, особенно если с оговоркой.