– А какие-нибудь взыскания?
– Нет, его анкета чиста, как слеза ребенка.
– Нужно выяснить, что он здесь делал – работал под прикрытием или просто подрабатывал. Эй, Эллиот, мне нужна видеозапись камер слежения!
– Ничего не выйдет, лейтенант. – Выражение лица одного из экспертов следственной бригады было мрачным, как ночь.
– Здесь нет системы видеонаблюдения? – удивилась Ева.
– Есть. Работали несколько камер. Но этот говнюк перед тем, как уходить, стер все записи. У нас не осталось ровным счетом ничего.
– Заметал следы…
Уперев руки в бока, Ева сделала круг по разгромленному помещению. Клуб насчитывал три уровня. На первом располагался зал со сценой, на втором и третьем – танцплощадки и отдельные кабинки. Ева прикинула, что в клубе должно было работать не менее дюжины камер наблюдения. Уничтожение всех записей, видимо, было делом небыстрым и хлопотным.
– Убийца хорошо знал это место, – сделала вывод Ева. – Или он – настоящий волшебник в том, что касается охранных систем. А все остальное – лишь дымовая завеса. Я имею в виду весь этот разгром. Он знал, что делает. Пибоди, выясни, кто хозяин этого заведения и кто им управляет. Я хочу знать имена всех, кто здесь работает, – полный расклад!
К Еве подошел полицейский, на лице которого читалось нескрываемое удивление.
– Лейтенант, там, на улице, один штатский…
– Там много штатских, – недружелюбно откликнулась Ева.
– Да, лейтенант, но он хочет с вами поговорить. Он утверждает, что вы… э-э-э…
– Что – «э-э-э»?
– Что вы – его жена.
– Угадайте, кому принадлежит «Чистилище», лейтенант, – сказала Пибоди, сверившись со своим мини-компьютером и бросив на начальницу хитрый взгляд. – Компании «Рорк энтертейнмент»!
– Мне следовало сразу догадаться, – вздохнула Ева и направилась к выходу.
За последние два часа – с тех пор, как они с мужем расстались, отправившись каждый по своим делам, – Рорк нисколько не изменился. Ева отметила это с невеселой иронией. Стройный, красивый, в светлом плаще поверх дорогого темного костюма, Рорк терпеливо дожидался жену возле входа, и легкий ветерок трепал его черные волосы, делая лицо поэтически-греховным. Темные очки добавляли ему еще большей элегантности. Увидев Еву, он снял очки, сунул их в карман и изобразил на лице удивление, будто не ожидал ее здесь встретить.
– Доброе утро, лейтенант.
– Привет! Давно не виделись. У меня возникло скверное предчувствие сразу же, как только я сюда вошла, и, как видно, оно меня не подвело. Это ведь твое заведение, верно? Ты что, черт побери, хозяин всей вселенной?
– Это была мечта моего детства. – В голосе Рорка зазвучал едва уловимый ирландский акцент – так бывало всегда, когда он волновался. Он посмотрел через плечо Евы на царивший внутри помещения кавардак. – Но, похоже, кто-то ее здорово покорежил.
– А полицейскому было обязательно говорить, что я твоя жена?
– Но ты же действительно моя жена, за что я не устаю ежедневно благодарить всевышнего, – ответил Рорк. Он взял ее руку и прикоснулся к обручальному кольцу. – Вот доказательство.
Ева раздраженно отдернула руку.
– Не трогай меня!
– Всего пару часов назад ты говорила совсем другое. Ты просила…
– Заткнись, Рорк! – Ева оглянулась по сторонам, боясь, что их кто-то услышит, однако поблизости никого не оказалось. Все полицейские трудились внутри клуба.
– Ты что, не соображаешь? Идет расследование убийства!
– Мне об этом уже сообщили.
– Кто?
– Здешний завхоз. Это он обнаружил труп. Сначала он, разумеется, вызвал полицию, а потом уже позвонил мне. Это вполне естественно. Так что же здесь произошло?
Ева не видела смысла в том, чтобы отмалчиваться. Хочешь не хочешь, а тут их с Рорком сферы профессиональной деятельности пересеклись, и от этого уже никуда не деться. Что ж, может, оно и к лучшему, это поможет ей сэкономить время.
– У тебя работал бармен по имени Коли? Тадж Коли?
– Понятия не имею. Но могу выяснить. – Рорк достал карманный компьютер и принялся нажимать на кнопки. – Он мертв?
– Мертвее не бывает.
– Да, он работал на меня, – кивнул Рорк, и ирландские нотки в его голосе зазвучали еще отчетливее. – В течение последних трех месяцев. По четыре дня в неделю. У него есть семья.
– Да, я знаю. – Все, что связано с семьей, имело для Рорка очень большое значение, и это неизменно трогало сердце Евы. – Он был полицейским, – сказала она, и отметила, что брови Рорка удивленно поползли вверх. – Бьюсь об заклад, что этой информации в твоем маленьком компьютере нет.
– Нет, – признался Рорк. – Видимо, мой управляющий кадрами проморгал. Что ж, значит, будет наказан. Я могу войти внутрь?
– Да, только через пару минут. А пока скажи мне, как давно принадлежит тебе этот клуб?
– Около пяти лет.
– Сколько здесь работает людей?
– Я предоставлю вам всю необходимую информацию, лейтенант, и отвечу на любые ваши вопросы, – уже с нескрываемым раздражением ответил Рорк и двинулся по направлению к входу в клуб. – Но сначала я хочу посмотреть, что там творится.
Он толкнул дверь, вошел и окинул взглядом царивший внутри хаос. Затем взгляд его остановился на черном пластиковом мешке, в котором уже находилось тело. Оно лежало на металлической каталке.
– Как его убили?
– Со знанием дела, – с оттенком мрачного юмора ответила Ева.
Рорк повернул голову и посмотрел на жену; взгляд его был полон неодобрения.
– Ну ладно, извини, – вздохнула она. – Зрелище было жуткое. Его забили металлической бейсбольной битой. После первых нескольких ударов он уже ничего не чувствовал.
Рорк посмотрел на зеркало, заляпанное кровью и напоминавшее какое-то полотно в духе сюрреализма.
– Тебя когда-нибудь били бейсбольной битой? – проговорил он и, прежде чем Ева успела ответить, добавил: – Меня – да. Весьма неприятное ощущение, должен тебе сообщить. А вот это, – Рорк обвел рукой чудовищный бедлам, – сделано нарочно, чтобы инсценировать ограбление. Но на самом деле это не ограбление.
– Почему ты так считаешь?
– Посмотри кругом. Здесь было очень много выпивки, которая стоит баснословные деньги. Зачем же налетчику бить бутылки, если их можно взять с собой, а затем продать? Такой погром не могли устроить ради небольшой суммы, которая находилась в кассе, а наличных тут было мало. В подобных местах клиенты расплачиваются преимущественно кредитными карточками и чеками.
– Ты знаешь это по собственному опыту?
Рорк невесело усмехнулся:
– Да, по собственному опыту бизнесмена и законопослушного гражданина.
– Охотно верю.
– Вы просмотрели записи видеокамер наблюдения?
– Нет никаких записей. Преступник их все уничтожил.
– Следовательно, он загодя изучил помещение.
– Сколько камер здесь установлено?
Рорк снова полез в свой компьютер.
– Семнадцать. Девять на этом уровне, шесть на втором и еще две на верхнем. Предвидя твой следующий вопрос, сразу сообщаю: клуб закрывается в три часа утра, ну, иногда, может, на полчаса позже. Последнее шоу заканчивается в два. Музыканты и актрисы…
– Стриптизерши, – поправила Ева.
– Как тебе будет угодно, – не стал спорить Рорк. – Так вот, они к моменту закрытия уже расходятся. Через час я предоставлю тебе их имена и график выступлений.
– Буду тебе весьма признательна. А почему – «Чистилище»?
– Почему я дал клубу такое название? – Его губ коснулась легкая улыбка. – Мне оно нравится. Священники рассказали бы тебе, что в чистилище душа искупает грехи, а на мой взгляд, это что-то вроде камеры предварительного заключения. Место, где человек сидит, пока наверху решают, приделать ему крылышки или отправить жариться в ад. Но пока он в чистилище, он еще человек.
– А что предпочел бы ты – крылышки или сковородку?
– В том-то и дело. Я предпочитаю оставаться человеком. – Мимо них провезли каталку с трупом. Рорк провел рукой по волосам. – Мне очень жаль, что все так получилось.
– Мне тоже. Скажи, пожалуйста, с какой стати полиции Нью-Йорка внедрять детектива в твой клуб под видом бармена?