— Я хотела бы попросить вас кое о чем, дядюшка Кенрик.
— О чем? — резко спросил лорд Бранскомб.
— Если мне придется просидеть здесь все плавание, не могла бы я за это время немного поучить… урду?
Сказать, что лорд Бранскомб был удивлен, значит, ничего не сказать.
— Изучать урду? Зачем вам это?
— Меня всегда интересовали иностранные языки, — ответила Латония. — Будет обидно, если, приехав в Индию, я не смогу понимать, о чем говорят индийцы.
— Большинство из них говорят по-английски, — ответил лорд Бранскомб, — а с теми, кто не говорит, вам вряд ли придется общаться.
— Европейские языки мне давались легко, — настаивала Латония. — Может быть, на корабле найдется человек, который сможет давать мне уроки? Я хотела бы говорить на урду, и ваши книги могли бы мне в этом помочь.
— Откуда вы знаете, что они написаны на урду? — резко спросил лорд Бранскомб.
— Я просто… предположила, — на мгновение замявшись, ответила Латония.
Она не могла рассказать ему, что, собираясь в Индию, ее отец сказал:
«Придется освежить мой урду. За эти годы он изрядно заржавел».
«А в Индии вы говорили на нем?» — спросила Латония.
«Когда наш полк туда перебросили, я был очень молод и полон служебного рвения. Поэтому я изучал урду еще до отъезда из Англии, а потом и на корабле».
Рассмеявшись, он добавил:
«В этом не было особой необходимости. Никто из других офицеров не знал ни слова на урду и нисколько от этого не страдал».
«А вам он когда-нибудь пригодился?» — спросила Латония.
«Да, — ответил отец. — Я получил возможность, разговаривая с любым индийцем, проникать в самую суть его характера. И надеюсь, солдаты моего полка уважали меня и доверяли мне, потому что могли рассказать мне о своих неприятностях на родном языке».
«Они просто боготворили твоего отца», — вмешалась мать Латонии. Капитан Хит улыбнулся, а она добавила, обращаясь к нему:
«Если бы твой полк оставили в Индии, а не вернули в Англию, где жизнь гораздо дороже, ты бы по собственной воле никогда не покинул эту страну».
«Думаю, да, — ответил капитан Хит. — И в то же время я не жалею. Здесь мы жили счастливо, а индийский климат был бы вреден Латонии. Дети плохо переносят такую жару».
«Да, это так, — негромко произнесла мать Латонии. — Я не могу спокойно думать о маленьких могилках на английских кладбищах в Индии. Младенцам тяжело выжить в таком климате».
«Зато у нас есть наша Латония», — сказал капитан Хит, обнимая дочь.
Теперь Латония думала, что отец был бы рад, если бы она выучила урду, и потому продолжала настаивать:
— Прошу вас, попросите кого-нибудь давать мне уроки! Я обещаю стараться.
Лорд посмотрел на нее так, словно подозревал, что за ее просьбой кроется что-то дурное, но в конце концов произнес:
— Я поговорю со старшим стюардом, быть может, он что-то предложит. Если нет, я буду учить вас сам.
— То есть вы взяли на себя труд освоить урду? — спросила Латония.
Лорд не ответил; казалось, он не желает говорить на эту тему, и Латонии впервые пришло в голову, что он собирается отправиться в те районы Индии, где нет англичан, а значит, выполняет какое-то особое задание. Она посмотрела на бумаги, лежавшие на столе, — вероятно, в них можно найти ответ на этот вопрос. Поколебавшись, Латония произнесла:
— Как я понимаю, вы не возвращаетесь в полк. Теперь, когда вы стали лордом Бранскомбом, собираетесь ли вы оставить службу?
Лорд нахмурился, но все же не стал уходить от ответа.
— Я еще не принял окончательного решения, — отозвался он. — Вице-король просил меня провести кое-какие исследования в тех районах страны, которые лежат в стороне от проложенных дорог.
— Как увлекательно! — воскликнула Латония. — Я буду рада там побывать.
Взгляд, который бросил на нее лорд, ясно говорил, что если она надеется найти в Индии увеселения, к которым привыкла в Англии, то напрасно.
— Не расскажете ли вы мне об этих исследованиях? — попросила Латония.
Немного смущенный, лорд Бранскомб подошел к письменному столу и, перебирая бумаги, медленно произнес:
— Я должен выяснить настроения и политические наклонности некоторых малых штатов, не имеющих на данный момент британских посольств. Полагаю, вы понимаете, что это значит?
— Да, разумеется, — ответила Латония. — Британские посольства призваны просвещать раджей и принцев, руководить ими, а также искоренять такие дикие обычаи как, например, сати.
Говоря это, она мельком подумала, что лорд Бранскомб весьма удивится, услышав, что ей известно о сати, обычае, согласно которому жена после смерти мужа сжигалась на костре вместе с его телом.
— Весьма толковый перечень обязанностей британского посольства, — признал лорд. — Впрочем, как вы понимаете, раджи не любят чужого вмешательства.
— То есть во время этой поездки вы будете не слишком желанным гостем, — легко улыбнулась Латония.
— Именно так, — согласился лорд Бранс-комб. — И в то же время меня не слишком интересует, что думают обо мне лично. Я должен исполнить свои обязанности, нравится мне это или нет!
Латония подумала, что она в таком же положении, а вслух произнесла:
— Вероятно, вы сможете выбрать время и показать мне по карте, где нам предстоит путешествовать. Тогда я смогла бы заранее прочесть об этих местах, чтобы ничего не пропустить.
Ей показалось, что лорд Бранскомб недоволен ее словами, и она торопливо добавила:
— А не могли бы вы выяснить насчет уроков урду прямо сегодня? Конечно, трудно изучить так много за короткий срок, но по крайней мере я начну. А в Индии уже смогу говорить со слугами.
— Не уверен, что вам вообще стоит с ними разговаривать, — резко отозвался лорд Бранскомб.
— В таком случае, дядюшка Кенрик, вы должны объяснить мне, с кем я могу говорить, а с кем лучше молчать, — ответила Латония, и вновь ей показалось, что ее покорность вызывает у лорда подозрение.
Помедлив, он взял со стола книжку и положил ее перед Латонией. Это был словарь урду.
— Двигайтесь ближе, — приказал лорд Бранскомб. — Я хочу проверить, есть ли у вас способности к такому трудному языку, изучение которого требует большой сосредоточенности. Если выяснится, что нет, я так и скажу, и вам придется подчиниться моему решению.
— Да, конечно, — согласилась Латония. — Я все понимаю и очень вам благодарна. В то же время я не хотела бы мешать вам — ведь у вас и без того немало работы. Быть может, лучше было бы поговорить со стюардом и найти преподавателя?
— Возможно, позже, — ответил лорд. — Сейчас нужно установить, справитесь ли вы вообще с этой задачей.
— Разумеется, — произнесла Латония. — Будет неловко, если я в самом деле окажусь такой глупой, какой вы меня считаете.
Сказав это, она подумала, что слишком смело говорит со своим опекуном. В то же время ее по-прежнему возмущало, что он такого невысокого мнения о племяннице. Никто лучше Латонии не знал, что, хотя Тони бывала развязной и иногда совершала глупости, ум у нее был острый, и она была гораздо умнее большинства своих ровесниц. Правда, до Латонии ей было далеко по той простой причине, что она никогда не могла заставить себя надолго сосредоточиться на одном предмете, а Латония это умела.
Латония всегда находила время для чтения, потому что жизнь в домике Хитов была спокойнее, чем в поместье Бранскомбов. В детстве у нее не было ни лошадей, ни пруда, ни огромного замка, битком набитого сокровищами. Поэтому ее основным развлечением были книги. Она воображала себе то, о чем читала, и жила в этом мире. Ее отец и мать были незаурядными людьми и, сами того не замечая, многому научили свою единственную дочь, которую очень любили. Их ничуть не интересовали сплетни и болтовня о пустяках, зато они могли часами говорить обо всем, что касалось людей с сотворения мира — начиная с древних цивилизаций и кончая будущим человечества. Порой Тони теряла терпение, устав ждать кузину, которая подолгу копалась в библиотеке замка, отыскивая нужную книгу.